безопасный с виду коридор. У мальчишки ещё сильнее затряслись руки. «Если следующий арбалет такой же, как здесь, то меня, пожалуй, даже заложник не спасёт. Прошьёт обоих насквозь. Будь прокляты средние века с их пристрастием ко всяким подлянкам!» Они продвигались крайне медленно, Чезаре приходилось постоянно принуждать идти вперёд, иначе он просто остановился бы.

— Pater noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum. Adveniat regnum tuum, — голос мальчишки слегка подрагивал, но слова молитвы звучали негромко и чётко. Владу стало ещё страшнее, как будто по нему заупокойную начали читать. В сознании солдата «Отче наш» прочно ассоциировался с похоронами, он и сам не знал по какой причине.

Когда они прошли половину коридора, очередной камень под ногой Чезаре скрипнул и слегка подался вниз, жёсткий хлопок заставил сердце Влада упасть куда-то в глубину желудка. Разрывая вязкий воздух медленно, как в страшном сне, приближалось тяжёлое острие болта. Не долетев до груди мальчишки буквально метр, стрела будто натолкнулась на невидимую преграду, застряла, как в вате, и ткнулась наконечником в пол.

— Amen, — протолкнул пленник сквозь пересохшую гортань последнее слово молитвы.

«Не бывает такого, — ошеломлённо подумал Влад. — Просто невозможно! Нечему было стрелу удержать!» Однако болт лежал, как ни в чём не бывало, в шаге от успевшего попрощаться с жизнью Чезаре.

— Ты не переставай молиться, хорошо? Глядишь, и живыми дойдём… до лестницы.

Глава 2.8

Чёрный язык копоти над факелом, плюющееся искрами пламя. Напротив открытая дверь. С такого ракурса не видно, что за ней. Влад прислушался, проклиная про себя слишком громко стучащее сердце и потрескиванье факела. Сквозь отвлекающие звуки доносились шаги. Туда-сюда, наверное, комната небольшая. Кто-то прохаживается от стены к стене, насвистывая незамысловатый мотивчик. Влад прикинул, как проще всего снять стражника, чтобы и самому не пострадать, и шум не поднять. Да и чтоб Чезаре желательно не погиб. «Лук не пойдёт. Я с ним медленно управляюсь. Значит, только нож остаётся. Плохо».

Парень в последний раз представил собственные действия и решился. Убрал клинок от шеи пленника, одновременно изо всех сил толкая его в открытую дверь. Сам рванул следом, но немного левее, надеясь, что застигнутый врасплох охранник не сразу среагирует. Перед глазами завертелся смерчик из отрывочных картинок, как всегда во время рукопашной, где инстинкты и рефлексы важнее, чем осознанные решения.

Маленькая каморка. Подсвечник с двумя свечами. Дюжий солдат отталкивает в сторону Чезаре. Хватается за меч. Отвлекается. Удивлённое лицо. Раскрытый для крика рот. Кинжал легко погружается под ребро. Сдавленный хрип.

Влад добил стражника, вытер нож от крови и наконец осмотрелся внимательно.

— И где же обещанная лестница? — в жилах продолжал бушевать адреналиновый пожар, и лицо парня выглядело крайне недобродушно.

— За этой дверью, — взглядом указал Чезаре на второй выход из помещения. Эта дверь была массивней и основательней всего, что встречалось раньше.

— Заперто. А там точно лестница к камерам, а не продуктовый склад?

Парень обшарил карманы стражника в надежде обнаружить ключ, но тщетно. Видно, пленники в подвале были настолько ценными, что открывать дверь дозволялось только инквизиторам.

«И как я её взломаю?! — в мозгу клубилась бессильная ярость. — Проклятье!!!» Влад стукнул кулаком в неприступную преграду. Попытался поковыряться в замочной скважине клинком, вполне понимая, что это бесполезно.

— Руки освободи. Я открою.

Мальчишка сидел на полу, опершись на каменную кладку. Локоть прижимался к боку в том, месте, где была рана. На повязке отчётливо проступили свежие пятна крови.

— С чего такая доброта? Очередную подлость задумываешь? — Но сейчас Владу так хотелось поверить, что пленник в самом деле поможет, что он произнёс вопросы скорее обречённо, чем угрожающе.

— Чем быстрее ты её найдёшь, тем скорее уберёшься из Ватикана. Это раз. А второе… — Он несколько замялся. — В общем, если меня увидят в таком обществе, даже в качестве пленного, то мне не поздоровится. Давай заключим временное перемирие. Я помогу тебе разобраться с замками, а ты выполнишь своё обещание мне жизнь сохранить.

Желание найти Лионеллу было столь сильным, что Влад уже раскрыл рот, чтобы произнести слова согласия, но остановился в последний момент. Рассудок, пусть уставший от длинной нервной ночи, пусть затемнённый тревогой за любимую девушку, не позволил забыть о ненависти, то и дело мерцавшей в глазах Чезаре, и сейчас, кажется, чуть виден её тёмный отсвет на серо-зелёных радужках. К тому же голова парня по-прежнему нудно болела, напоминая о подлом нападении со спины.

— Обманешь, — уверенно сказал Влад. — Если только… — В мозгу копошилось какое-то смутное воспоминание, как мелкая заноза в пятке.

— Я правду говорю.

— Вот, вспомнил! — хлопнул себя по лбу Влад. — Поклянись, что не нарушишь перемирие.

— Между прочим, часто клясться — грех, — нахмурился Чезаре. Но, видя, что иначе ему не поверят, всё же проговорил, — Клянусь, что не попытаюсь тебя убить до того момента, пока ты не покинешь Ватикан, я не буду нападать, причинять ущерб, мешать тебе добиться своего. За исключением случаев, если ты захочешь убить ещё кого-нибудь из инквизиторов, охраны или прислуги. Извини, стоять и смотреть, как погибают мои собратья по вере, я не смогу.

— И что поможешь мне и Конраду выбраться с территории Ватикана, — требовательно добавил Влад.

— Слишком многого просишь, — огрызнулся Чезаре.

— Сам сказал, что в твоих интересах, чтоб тебя не связали с нами. Значит, тебе выгоднее выпроводить нас отсюда поскорее и без шума. А это возможно только при твоём активном содействии.

— Хорошо, — тяжело вздохнул пленник и дополнил клятву требуемым условием.

Влад кивнул, перерезал верёвку и протянул мальчишке кинжал. Тот начал колдовать над замком, совершая хирургически точные движения, сопровождающиеся лёгкими щелчками, скрежетом и ругательствами. Сложный механизм поддался далеко не сразу, лишь минут через десять, когда Влад решил, что ничего не выйдет, особо громкий стук возвестил о победе лучника над тайнами мастеров замковых дел.

— Можно, я кинжал себе оставлю? — спросил Чезаре.

— Чёрт с тобой, забирай, — махнул рукой Влад. — Если слово нарушишь, то тебе же в Аду гореть.

Захватив подсвечник, молодые люди начали спуск в темноту подвального этажа. Сделав два поворота, лестница привела их в подземелье с камерами по обе стороны коридора. В верхней части на каждой из дверей располагалось маленькое зарешечённое окошко. Влад, щурясь от слепящего дымка свечей, заглядывал в помещения для заключённых, но везде было пусто.

— Что такое? Здесь действительно еретиков держат? Может, это запасная тюрьма, на случай, если основная переполнится?

— А кого тогда стражник охранял? — резонно возразил Чезаре. — Должны быть заключённые.

Кинув взгляд в предпоследнюю камеру, Влад резко остановился. В углу крохотной комнатки, на