– Д-да… Конечно же, – от волнения незнакомец чуть заикался, но все же взял себя в руки. – Я…

– Франц-Иосиф фон Лихтенштейн. Князь Священной Римской Империи.

От неожиданность и незваный гость, и даже видавший виды капитан гвардейцев разве что не подскочили на месте. Я бы тоже занервничал – но чуть раньше них заметил появившуюся в дверях Хельгу. То ли ее разбудил шум в коридоре, то ли она, как и я, так и не смогла уснуть – и решила выяснить, что вообще происходит.

– Анна! – На лице фон Лихтенштейна засияла радостная улыбка. – Дитя мое… Господь милосердный, как же ты выросла!

Старик раскинул руки и шагнул вперед, явно намереваясь заключить Хельгу в объятиях. А вот та явно оказалась не слишком-то рада подобному проявлению чувств – тут же нахмурилась и даже чуть отступила. Мартин уже поднял было руку, чтобы вмешаться, но фон Лихтенштейн сам сообразил, что перестарался.

– Прости… Простите, ваше высочество, – вздохнул он. – Мне не следовало… Когда мы виделись в последний раз, вы были еще совсем малышкой – лет двенадцать, не больше. Но если уж вы помните мое – то непременно должны знать, что я был женат на…

– На покойной принцессе Луизе Виктории, – кивнула Хельга. – Сестре моего отца.

– Верно, ваше высочество. – Фон Лихтенштейн снова радостно заулыбался. – А значит, что я в каком-то смысле прихожусь вашему высочеству дядей. Наш род всегда был предан династии Габсбургов, а сам я имел честь считать покойного кайзера своим другом – пусть и не самым близким.

– Отец говорил о вас, – осторожно отозвалась Хельга. – И мне не приходилось слышать дурного.

– И все же я виноват перед вашим высочеством. Мне следовало отправиться в Вену сразу после смерти вашей матери. Но мы… – Фон Лихтенштейн опустил голову. – Я верил, что канцлер Каприви сделает все для защиты единственной дочери кайзера и наследницы рода.

– Как и многие другие, князь. – Хельга скосилась на меня. – И все же – что привело вас сюда теперь, да еще и в такой спешке?

– Долг перед короной Рейха! – выдохнул фон Лихтенштейн. – Я пришел, чтобы принести клятву верности – и предупредить, что вашему высочеству угрожает опасность!

– Если так – боюсь, вы опоздали, князь, – усмехнулся я. – Жизнь принцессы под угрозой с того самого дня, как мы имели удовольствие познакомиться.

– Знаю! Но я сейчас говорю не об этом! – Фон Лихтенштейн сердито зыркнул из-под седых бровей. – Не спрашивайте, откуда я это знаю – на ее высочество готовится покушение.

– Кем? И когда именно? – спросил я. – Боюсь показаться неучтивым и даже обидеть ваше сиятельство недоверием – но если уж вы утверждаете подобное…

– Не знаю… В ближайшие дни – может, даже сегодня или завтра. У Абвера свои люди в Риме, но приказ пришел из Вены – с самого верха. Уверен, вы едва ли поверите мне… Не думал, что когда-нибудь доживу до того дня, когда измена проникнет в Рейхстаг. И все же я… – Фон Лихтенштейн вздохнул и посмотрел исподлобья – почему-то меня. – Я убежден, что покушение готовит сам канцлер Каприви.

Вот уж действительно – новость. Важная, занятная и, что самое главное – своевременная… Впрочем, герр канцлер водил за нос целую страну – и, надо признать, долгое время делал это весьма успешно.

Но теперь ему, похоже, уже начинали задавать неудобные вопросы. И это заставляло суетиться, спешить – и в итоге проколоться. Может, один единственный раз – и о его намерениях узнал один-единственный лишний человек. Тот, кто выдал другому – и так пока слухи не дошли до князя, который приходился Хельге дядюшкой.

Конечно же, если фон Лихтенштейн не врал – от начала и до конца.

– Что вам еще известно? – с нажимом произнес я. – Любые подробности. Я должен убедиться, что вы не ошибаетесь. Сейчас Ватикан и дворец понтифика – самое безопасное место во всей Европе. И даже если кто-то посмеет напасть на принцессу прямо здесь – это будет не так уж просто сделать. У Святого Престола достаточно сильных Одаренных, а швейцарские гвардейцы – лучшая охрана, что мне когда либо приходилось видеть. Они круглые сутки дежурят у всех ворот и на стене – мы в самой настоящей крепости. И если уж кто-то решил ее штурмовать – ему понадобится целая армия прямо в центре Рима.

– Не удивлюсь, если канцлер располагает достаточной силой и для такого. – Фон Лихтенштейн поджал губы. – Но мой человек донес, что люди из Абвера проникнут во дворец через какой-то тайных ход. Кажется, подземелье, какие-то катакомбы…

Больше всего это напоминало какой-то посредственный шпионский боевик: загадочная дверь, о которой не знают местные вояки – зато прекрасно осведомлен то ли предатель в самом Ватикане, то ли вообще черт знает кто. Штурмовики в черном, крадущиеся по коридорам Папского дворца – непременно ночью, обходя «глушилками» охранные чары и бесшумно вырезая сонных гвардейцев, чтобы подобраться к ничего не подозревающей принцессе…

Но если ход действительно существовал – Каприви и Абвер получили такой козырь, что затея пробраться в Ватикан из запредельной превращалась в отважную, дерзкую – но все же кое-как выполнимую.

– Что скажете, капитан? – Я повернулся к застывшему изваянием у стены Мартину. – Такое вообще возможно?

– Не знаю, principe. Ватикан действительно соединен тайным проходом с Замком Святого Ангела – но путь идет по стене, и его всегда охраняют. Там не пробиться даже отряду в полсотни человек. – Мартин на мгновение задумался. – Но есть еще Некрополь в самом соборе – и одному Господу известно, куда могут вести его ходы… Мне не приходилось там бывать.

– Тогда, возможно, самое время проверить, – вздохнул я.

– Я не стал бы так спешить. Если его сиятельство… – Мартин скосился на притихшего фон Лихтенштейна, – ошибается, нам придется прочесать все катакомбы целиком. Хотя, конечно же, мы можем обратиться в полицию – и закрыть въезд в эту часть города.

И именно чего-то такого от нас и будут ждать – если невесть откуда взявшийся дядюшка Хельги каким-то чудом смог обмануть даже меня.

– Нет, капитан. – Я покачал головой. – Слишком рискованно. Я бы не хотел вмешивать местные власти – ведь тогда кто-нибудь непременно посчитает, что Ватикан стал недостаточно безопасным для гостей ее высочества.

В подробностях о грядущих переговорах во всем мире знали буквально несколько человек. Но если уж слухи каким-то чудом доползли до самой Вены – я не собирался оставлять Каприви шанс все испортить.

– Тогда – что нам делать,