Первым взял слово министр обороны:

– Если говорить о возможной военной операции, то наша стратегия понятна: массированные бомбардировки и ракетные обстрелы важнейших военных объектов на территории Северной Кореи, прежде всего в Пхеньяне. В них примут участие не только палубная авиация авианосных групп, но и стратегические бомбардировщики с наших авиабаз и даже с территории Соединенных Штатов – отправим тяжелые бомбардировщики.

Председатель комитета дал каждому из генералов по десять минут. Президент время от времени прерывал их вопросами, уточняя детали.

– Проблему могут представлять и китайцы, если захотят помочь северным корейцам, – предупредил начальник штаба морских операций. – Дело в том, что они создают систему противовоздушной обороны, которая пугает наших летчиков.

– Почему? – насторожился президент.

– Обычная система, – объяснил адмирал с четырьмя звездочками на погонах, – основана на том, что радиолокационные станции противовоздушной обороны облучают самолет и обнаруживают его по отраженному сигналу. Но одновременно импульсы локатора помогают самолетам засекать эти станции ПВО и уничтожать их. Кроме того, сигнал об облучении служит предупреждением для летчика, и у него есть возможность уйти от зенитной ракеты. А новая китайская система основана на так называемой пассивной когерентной локации.

– Попроще, – нетерпеливо буркнул президент.

Адмирал согласно кивнул:

– Для слежения за воздушными целями используются обычные сигналы теле- и радиостанций и пассивные приемники. Когда самолет проходит через зону радиосигналов, возникают слабые возмущения, которые эти приемники улавливают, и можно рассчитать координаты для пуска ракет. А летчик, которого засекли, об этом не подозревает.

– Лучше бы не доводить дело до военной операции, – вмешался государственный секретарь. – Я бы исходил из того, что Китай способен обуздать Пхеньян и остановить его программу создания оружия массового уничтожения. С Китаем и надо работать.

– Китайцы совсем не помогают нам с Северной Кореей! – Раздражению президента не было предела. – Конечно, Пекин может решить эту проблему, но не хочет. Китай заработал огромные деньги на абсолютно односторонней торговле с нами, и все же не намерен ради нас приструнить Северную Корею.

Министр обороны высказал свое мнение:

– Ядерная программа КНДР – головная боль и для китайцев. Северная Корея зависит от Китая. Но и возможности Пекина влиять на своенравного соседа ограничены. У китайцев тоже нет доступа к великому вождю Ким Чен Ыну. Они сами жалуются, что их держат на расстоянии.

– Я твердо намерен давить на Пекин, вынуждая его действовать, – заявил президент.

Министр обороны стоял на своем:

– Китай не желает давить сверх меры, потому что опасается распада коммунистического режима в Пхеньяне и объединения Кореи.

Начальник штаба ВВС выразился с военной прямотой:

– Мне нужен только приказ о бомбардировке выявленных целей в Пхеньяне. Бомбардировщики, штурмовики и крылатые ракеты «томагавк» сокрушат все важные объекты. А беспилотный самолет-разведчик «Хищник» позволит войскам видеть отдаленные цели в реальном масштабе времени и управлять огнем.

Министр его остановил:

– Не подталкивайте президента к принятию решения о применении вооруженных сил на Корейском полуострове.

Президент обратился к генералам:

– Я уверен, что этот парень в Пхеньяне – не камикадзе и не дурак. Ему вовсе не хочется, чтобы наша бомба разнесла его в клочья в подвале, куда он забился. Вождь нас проверяет. Он не верит, что мы на такое способны. Поэтому надо доказать ему нашу решимость. – Напоследок президент напутствовал генералов: – Найдите способ. Придумайте. Можно сбить или потопить что-нибудь. Этого будет достаточно. Он поймет наше послание.

И тут председатель Комитета начальников штабов неожиданно задал президенту прямой вопрос:

– А стоит ли все это затевать, если в результате может начаться полномасштабная война, куда вмешаются Китай, а то и Россия, и погибнут миллионы?

В зале заседаний повисло молчание. Ответа не было. Никто не хотел начинать войну.

Позже министр обороны отчитал генерала:

– Твое дело – чисто военные вопросы. Большую политику оставь другим.

Но генерал не принял критики:

– Когда меня назначали на эту должность в Сенате, я обещал, что буду давать самые профессиональные советы в военной сфере. А если мои выводы вам не по вкусу, поищите кого-нибудь другого.

БЕЛЫЙ ДОМ, ВАШИНГТОН

После совещания к советнику президента по внутренней безопасности в его кабинет в цокольном этаже Белого дома спустился министр обороны. К ним присоединился государственный секретарь, который сразу заявил:

– Я должен сказать, что не вижу военного решения. Поэтому я категорически против превентивного удара.

– Ты не имеешь права вето, – отрезал министр обороны. – Это наша сфера ответственности.

Сам он мог сдерживать своих генералов, но не собирался позволять кому-то со стороны вмешиваться в дела его епархии.

Государственный секретарь возразил:

– По закону президент поручает проведение внешней политики Государственному департаменту. Следовательно, ничто не может делаться без учета нашего мнения.

– Я на тебя не работаю, – ответил министр обороны.

– Но и я на тебя не работаю, – так же резко отозвался госсекретарь.

Хозяин кабинета, советник президента, вступил в спор на стороне государственного секретаря. Он обратился к министру обороны:

– Ты не прав.

На министра его вмешательство не произвело впечатления.

– Это ты не прав, – заявил он.

Советник президента пожал плечами:

– Хорошо, перенесем наш спор в высшие инстанции.

Вечером он перезвонил уже улетевшему из Вашингтона государственному секретарю по аппарату междугородней правительственной спецсвязи STU-111 (американский вариант нашей ВЧ-связи) и передал мнение президента:

– В данном случае у тебя нет права вето. Мне жаль. – Но попытался утешить: – Будет выработан механизм, который позволит тебе высказать свои возражения, и они будут учтены. Но решение примет сам президент.

Это была победа Пентагона.

Министр обороны был принципиальным противником уступок. Уступил раз – и будешь уступать постоянно. Нельзя допускать никаких компромиссов. Из-за этого он в конце концов рассорился со многими сильными фигурами – кроме президента.

После дискуссии в Белом доме министр обороны удовлетворенно говорил помощникам:

– В Овальном кабинете за меня был один голос, но только он и имеет значение.

В администрации министра называли «чистильщиком» – по аналогии с героем популярного фильма: хладнокровный парень с эффективностью робота, который после перестрелки убирает трупы и при этом преспокойно отхлебывает кофе.

Он умел придерживать карты и знал, когда их выбрасывать на стол. Ему нравилось торговаться, покупая машину. Уступив до предела, сделав все мыслимые и немыслимые скидки, обозленный продавец интересовался:

– Где вы, черт побери, научились так торговаться?

– На переговорах с русскими.

Мастер бюрократических игр, министр обороны хорошо понимал, как действует механизм власти. Он так долго проработал в Вашингтоне, что умел вовремя отойти на задний план, когда искали виноватых. Отлично понимал, когда нужно высказать свое мнение, а когда промолчать. А в случае необходимости