к одному индивиду. Ясно, что вся масса субъектов, принимающих участие в данном конфликте, не стремится в какой-либо мере к органичности. Каждая же из борющихся сторон составляет коллектив субъектов, положительно взаимодействующих между собой, и к каждому из этих коллективов применимо все то, что говорилось выше вообще о позитивной кооперации. Более того, можно утверждать, что каждый из борющихся коллективов проявляет особую устремленность ко все большей органичности, а также ко все большей централизации, даже к тотализму (в зависимости от степени угрозы). В отношении же противодействующего коллектива каждая сторона подчас проявляет прямо противоположные устремления. Она старается превратить этот коллектив в группу, наименее способную к сопротивлению, и зачастую стремится достичь этого путем снижения степени его органичности, ослабляя его внутренние связи.

Негативная кооперация наряду с праксеологической проблемой достижения наиболее исправной структуры коллектива выдвигает праксеологическую проблему противоположного содержания: как ослабить коллектив, против которого боремся. А если мы употребили выше слова «подчас», «зачастую», то сделали это потому, что негативная кооперация различными способами переплетается с позитивной в самых разнообразных формах. Например, состязания являются борьбой за достижение противоречивых целей в сфере совместно намеченных общих целей. В таком случае существует также праксеологическая проблема, касающаяся форм применения негативной кооперации как средства повышения исправности позитивной кооперации, — проблема использования творческого конфликта противоречий для общего блага.

VIII. Практические достоинства действия

До сих пор мы останавливались почти исключительно на терминах, необходимых для того, чтобы разобраться в сущности действия и в разнообразии действий вне зависимости от их ценности. Если же и затрагивались иногда проблемы из области оценок, то лишь попутно, в связи с основным изложением. Однако все эти аналитически-описательные рассуждения интересуют нас здесь исключительно как вступление к проблемам оценочного характера.

Придется поэтому посвятить минуту внимания также понятиям, которые понадобятся при формулировании оценок. Не следует, пожалуй, повторять, что мы имеем в виду не какие-то эмоциональные оценки, а практические достоинства, точнее, праксеологические достоинства (недостатки) действий, приписываемые им с точки зрения их исправности. Что же в таком случае определяет эту меньшую либо большую исправность? Точнее: что мы имеем в виду, оценивая действующих субъектов как таковых с точки зрения исправности действия?

В этом случае прежде всего выявляется, было ли действие, и если было, то могло ли оно быть успешным. А успешным мы назовем такое действие, которое ведет к следствию, задуманному в качестве цели. Кто, желая оказаться в определенном месте в определенный час, отправился с этой целью соответствующим поездом и прибыл вовремя к месту назначения, тот действовал успешно. Кто же опоздал на последний поезд — действовал «противоуспешно», совершил действие, которое не позволило достигнуть цели. Следует различать между собой случай, когда Ян сделал так, что благодаря этому есть А; случай, когда Ян сделал так, что благодаря этому нет А; случай, когда Ян, правда, вел себя деятельно, однако нельзя сказать, что благодаря этому есть А или что благодаря этому нет A.

При этом необходимо отметить, что под A мы подразумеваем формы имен существительных из семантической категории «наименование событий (изменений или состояний вещей)». В первом случае намеченная цель была достигнута, во втором случае намеченная цель не была достигнута, в третьем же случае цель не была ни достигнута, ни недостигнута.

В первом случае действие было успешным, во втором — противоуспешным. Однако первый случай не исчерпывает всех возможностей успешного поведения, как и второй случай не исчерпывает всех возможностей противоуспешного действия. Тот, кто своим действием подготавливает дальнейший ход действия для достижения данной цели, делая возможным или облегчая себе приближение к этой цели в будущем, также в известной мере действует успешно. Кто же препятствует себе в дальнейшем приближении к данной цели, тот также в какой-то мере действует противоуспешно, хотя своим действием и не сделал невозможным достижение намеченной цели.

Определение безуспешности будет слишком широким, если называть безуспешным всякое действие, которое не имеет своим следствием достижение данной цели. Например, мы намеревались обрезать веточку, и не достигли этого одним надрезом, но она оказалась подрезанной так, что отделить ее от ствола уже не составляет труда. В таком случае мы не назовем действие безуспешным, но в какой-то мере успешным, если оно помогло действующему субъекту в достижении его цели. Короче говоря, безуспешным является такое (и только такое) действие, которое не достигает цели, не обеспечивает достижение ее и не облегчает его, иначе говоря — не приближает к цели.

Среди безуспешных действий найдутся, с одной стороны, противоуспешные действия (делающие невозможным либо затрудняющие достижение цели), а с другой — действия, не являющиеся ни успешными, ни противоуспешными (безразличные действия). Если кто-либо, дожидаясь поезда, прогуливается по перрону либо утоляет жажду кружкой пива, он выполняет безразличные действия с точки зрения приближения к цели путешествия.

Данное действие может быть успешным (противоуспешным, безразличным) с точки зрения данной цели, противоуспешным (безразличным, успешным) с точки зрения другой цели, безразличным (успешным, противоуспешным) с точки зрения еще какой-то цели. Более того, понятия успешности, противоуспешности, безуспешности, безразличности могут быть смело распространены на область продуктов труда и вообще состояний вещей, не являющихся чьими-либо целями. Например, Ян вел себя так, что данное более позднее событие произошло или оказалось сорванным, либо соответственно его приближение к успеху было облегчено или затруднено, либо, наконец, это поведение Яна не повлекло за собой ни одного из этих эффектов. В таком случае можно применять к поведению Яна одну из характеристик — успешности, противоуспешности или безразличности с точки зрения именно этого события, хотя бы у Яна не было желания повлиять на вещи с этой точки зрения и хотя бы Ян даже не отдавал себе отчета в такой возможности.

Если же, однако, мы оцениваем чье-либо поведение как успешное, противоуспешное либо безразличное, мы это делаем, исходя из цели, к которой он стремился или стремится, и поэтому в проводимом до сих пор рассмотрении данного вопроса ограничиваемся рассмотрением данных характеристик лишь в применении к чьим-либо целям. Добавим еще, что полезным действием с точки зрения данной цели является такое действие, благодаря которому достижение этой цели становится возможным либо легче достижимым. По аналогии вредным для даной цели является такое (и только такое) действие, которое делает невозможным либо затрудняет ее достижение. Так мы представляем понятие полезности и вредности при их чисто праксеологическом, чисто техническом понимании, совершенно независимом от переживаний либо диспозиций эмоционального и биологического содержания. Следует, наконец, добавить, что успешность действий с точки зрения достижения цели это не что иное, как целесообразность действий, так что можно эти термины употреблять как взаимозаменяемые. Успешным является