— Я так не говорил.

— Но имел в виду именно это.

— Ну только если в общих чертах, — лицо Марка было плохо различимо в темноте, но Рита заметила, как он пожал плечами. — Еще раз прошу прощения. Просто вся эта ситуация с Мартой… Я очень разозлился.

— Да уж, мы все это поняли, — хмыкнула Рита. — И я, и Марта, и бедный Лука.

— Как ей объяснить, чтобы она перестала с ним встречаться? — задумчиво спросил Марк.

Рита мысленно застонала. Он так ничего и не понял.

Та Марта, которую он оставлял здесь несколько лет назад, уезжая в Америку, отличается от сегодняшней так же, как почка отличается от цветка. Это уже не послушная юная девочка, которая по ошибке залетела от какого-то случайного мальчика. Это молодая женщина, которая родила ребенка — сама, одна, хотя единственный родственник, брат, был категорически против этого решения.

Когда Рита забирала ее из роддома, она поразилась тому, как сильно поменялся у Марты взгляд. В нем появилась сталь. Теперь это была мать, которая за своего ребенка порвет кого угодно, не задумываясь.

А сейчас, видя, как говорит и держится Марта рядом с этим Лукой, Рита понимала, что подруга изменилась еще раз. Теперь в ней появилась спокойная внутренняя сила и уверенность женщины, которую любят. Очень сильно любят. Рита не знала, что дальше будет с отношениями подруги и этого итальянца, но, возможно, месяц счастья стоит той цены, которую придется за это заплатить.

Как и ей. Потому что не надо себя обманывать — ее отношение к Марку давно перешло во что-то большее, чем просто временный секс.

Рита подвинулась, чтобы Марк мог лечь рядом с ней, обняла его и, поглаживая по груди, осторожно начала:

— А что плохого в том, что твоя сестра встречается с Лукой? Мне он показался очень приятным.

— Ей нужен кто-то надежный, — глухо сказал Марк. — Один раз я уже не уберег ее. Знали бы родители, что их внук родился вот так, без отца, они бы мне этого никогда не простили. Будь они живы, такого бы точно не случилось.

— Не хочу тебя расстраивать, но девочки беременеют и при живых родителях, — заметила Рита. — В том числе и от всяких мудаков, которые потом их бросают и не участвуют в жизни ребенка. Кроме того, ты Марте не папа и не мама. Да и они, будь они живы, не имели бы права указывать, с кем ей встречаться и кого любить.

— Я боюсь, что ей будет больно, — упрямо возразил Марк.

«Мне тоже будет больно», — отозвалось эхом в голове Риты, уже мысленно примерявшей на себя жизнь без Марка, которая наступит, кстати говоря, очень скоро. Счет уже пошел на недели.

— Для этого мужика Марта — просто развлечение, — продолжал тем временем он.

«А я, Марк? Кто я для тебя?»

— В общем, вряд ли у него серьезные намерения, — наконец закончил он свою мысль.

— Мы не знаем, — Рита поцеловала его в плечо. — Может, да, а может, и нет. Марта — большая девочка, попробуй поверить в то, что она понимает, что делает.

Марк замолчал.

— Это сложно, — наконец выдавил он.

— Я знаю, — вздохнула Рита. — Но, поверь, даже если ты хотя бы попытаешься, для Марты это уже будет много значить. Ну а если этот итальянский красавчик все же разобьет ей сердце, не кричи «Я же говорил!», а просто скажи, что любишь ее и что все будет хорошо. Иногда такая простая поддержка самая лучшая.

— У тебя была такая поддержка? — тихо спросил Марк.

— Да, — у Риты сдавило горло, когда она вспомнила крестную, ее большие, загрубевшие от работы на огороде руки, которые всегда так ласково обнимали. — Была. Больше уже нет.

От постепенно накрывавшего осознания, что тети Клаши на самом деле больше нет, внутри разливалась тоскливая горечь. И Рита была благодарна Марку, что он не стал ничего говорить, просто обнял и держал в тёплых надежных руках так долго, как Рите это было нужно.

Про Марту они больше не говорили, но Рита почему-то была уверена, что ее слова не прозвучали зря и Марк по крайней мере задумается.

Рита проснулась от того, что ей стало очень жарко, и далеко не сразу поняла, что это от уютно дышащего ей в шею Марка. Он обнял ее и притиснул к себе так крепко, что пространства для маневра совсем не оставалось.

— Кто-то, по ходу, использует меня вместо плюшевого мишки, — еле слышно проворчала Рита, пытаясь выбраться из кольца рук, но на самом деле ей было приятно. Судя по тому, что за окном уже было светло, они проспали так — вдвоем, в обнимку — всю ночь, хотя Рита хоть убей не помнила, в какой момент их так вырубило. Кстати, ощущала она себя при этом невероятно бодрой и отдохнувшей.

— Куда, — пробормотал сквозь сон Марк, когда она осторожно отцепляла от себя его руки. — Лежать.

— Ну надо же, какой грозный, — тихо засмеялась Рита и поцеловала его в ухо, от чего он возмущенно дёрнулся, но глаза так и не открыл. — Я есть хочу, солнце. Да и ребенок скоро проснется, мне все равно придется вставать. А ты пока можешь поспать.

— Угу, — сонно согласился Марк и тут же ровно засопел.

Рита залюбовалась на него, и внутри на мгновение мелькнуло эгоистичное желание разбудить Марка (в голове сразу возникло минимум два неприличных способа это сделать), чтобы начать утро с приятной для обоих физической нагрузки. Но тогда Марк не выспится, а невыспавшийся мужик — злой мужик. Хуже такого только голодный.

Ладно, успеют еще. Впереди дневной сон Арсюши, а потом еще весь вечер и вся ночь. Рита даже тихонько вздохнула, предвкушая будущее удовольствие. Из всех, с кем она имела опыт достаточно близких отношений, Марк был, безусловно, вне конкуренции. Великолепен и в кровати, и вне ее.

Вообще, странно, конечно, что такого всего из себя прекрасного Рихтера до сих пор никто не заловил в брачные сети. Он же хорош, черт бы его побрал! Ну да, вредный, ну да, упрямый. Ну да, иногда такой холодный и высокомерный, что прибить охота, но зато он, к примеру, способен встать ночью к ребёнку. А еще научился менять ему подгузник и делает это без всякого ущерба для своей мужественности. Прям мужик мечты, честное слово. С первого взгляда, конечно, так и не скажешь, но Марк стал бы идеальным мужем и отцом семейства.

И это, кстати, еще одна причина, по которой он ей абсолютно не подходит.

Рита разозлилась сама на себя, когда поняла, что расстроилась от этой мысли. Расстроилась так, будто Марк уже предложил ей руку и сердце. Пришлось идти на кухню и заедать непонятно откуда взявшуюся горечь вкусными круассанами с шоколадной начинкой. Не самый полезный завтрак, но зато очень утешительный.

Так что, когда из детской раздалось бодрое «ка-ка-ка» вперемешку с «га-га-га» Рита уже пришла в себя и пребывала в относительно хорошем настроении. Она переодела малыша, оставила его возле кроватки, а сама отошла немного и протянула к нему руки:

— Пошли обниматься!