пилот, англичанин Тим Биркин, замешан не был, то ли в силу полного незнания, то ли по причине угрызений совести. Носивший рыцарский титул в своем королевстве и бывший примечательным и богатым спортсменом сэр Генри «Тим» Биркин, вероятно, не считался заговорщиком ни претендентом на победу, ни подходящим участником схемы, и предположительно поэтому не был поставлен в известность.

В итоге это обернулось катастрофой для всех заинтересованных лиц. В начале гонки Кампари недолгое время лидировал, пока его не обогнал полный энтузиазма Биркин, ехавший в куда более быстром темпе, чем те, кто не желал лишний раз напрягать заранее выбранного чемпиона. Нуволари, а потом и Бордзаккини были вынуждены ускориться, чтобы остудить пыл англичанина, в то время как Варци держался третьим-четвертым. Поскольку Биркин был очень быстр во время тренировочных заездов, в последний момент было введено правило, которое должно было воспрепятствовать его победе. Было наложено абсурдное по своей сути ограничение: каждый болид разрешалось обслуживать только одному механику. Поскольку Maserati отрядила всего одного человека на обслуживание «8CM» Биркина и Кампари, незадолго до старта Биркин остался без члена команды. Он попросил о помощи механика из местного гаража, который оказался беспробудным пьяницей, всю гонку продремавшим под пальмой.

Потом начался фарс. Кампари заехал на пит-лейн на дозаправку, которая длилась так долго, что за это время можно было успеть до краев залить бак трехмоторного бомбардировщика «Savoia-Marchetti SM-81». Потом на пит-лейн неспешно, в прогулочном темпе отправился Бордзаккини. Он съехал с трассы, со всей силы ударил по бензобаку и объявил, что его «Alfa» не в состоянии ехать дальше. Оставив пораженных зрителей глазеть на совершенно целый и исправный автомобиль, Бордзаккини просто ушел восвояси, сверкая широкой улыбкой на пухлом лице.

Нуволари вышел в лидеры, но Биркин преследовал его с типично эдвардианской решимостью. Однако незадачливый англичанин был вынужден остановиться на дозаправку топлива и замену резины, которая истерлась и стала совершенно лысой из-за песка, надуваемого на трассу ветром. Он принялся заправляться и менять колеса в одиночку, но, к несчастью, перед тем как забраться обратно в кокпит и продолжить гонку, он обжег руку о горячую выхлопную трубу. Сильно отстав, он фактически выбыл из борьбы за победу. Нуволари продолжал лидировать, Варци шел вторым. Но когда его «Bugatti» проносилась мимо громадной трибуны, тысячи зрителей навострили свои уши. Что за шум?! Этот жуткий грохот раздается из выхлопной трубы «Bugatti»! Мотор давал сбой. Если Варци не сможет финишировать, весь план заговорщиков будет обречен на провал.

Нуволари незамедлительно заехал на пит-лейн на дозаправку. Децимо заправлял бак так долго, что казалось, будто его ноги утонули в песке. Следом примчался Кампари. Его механик начал проверять на неисправности переднюю подвеску, которая внешне была в полном порядке. Эхом с трибун раздался свист. Затем он стал все громче. Толпа раскусила схему заговорщиков. Нуволари в спешке вылетел с пит-лейна, пытаясь выглядеть серьезным. На следующем круге член его команды просигнализировал ему, что он сократил отставание от плетущегося впереди Варци на целых двадцать секунд. Находчивый Тацио на своей «8C» принялся заплывать в повороты по каким-то совершенно безумным траекториям, поднимая в воздух тучи песка и впустую расходуя уйму времени. Но как он ни пытался ехать медленнее, он все равно неумолимо сокращал дистанцию между собой и Варци, громыхавшая «Bugatti» которого ковыляла по треку почти пешим шагом. Наконец, Нуволари выдал публике план заговорщиков: пристроившись за Варци, он проследовал за ним до самой финишной черты и пересек ее под громкий гул и ливень насмешек.

Бальбо был в бешенстве. Была создана комиссия для расследования обстоятельств скандала. Варци, Нуволари, Кампари, Бордзаккини и монегаску Широну «пожизненно» запретили участвовать в гонках в Триполи. Канестрини предположительно удалось избежать гнева Бальбо, равно как и Турати. По иронии судьбы, самая большая расплата ждала единственного невиновного участника. У Тима Биркина в результате полученного ожога случилось заражение крови, и три недели спустя он умер.

Аналогичная лотерейная схема, но с более тонким (и успешно реализованным) сценарием будет опробована год спустя. Варци вновь победит, несмотря на предостережение Бальбо, но эта гонка, по сути, положила конец практике лотерей — и стала единственной известной попыткой организовать «договорняк» на крупном этапе Гран-при. Также можно с уверенностью сказать, что только итальянцы с их врожденным чутьем на абсурд могли повторно провернуть попытку обмана с совершенно такой же помесью высокого комедийного искусства и добродушного воровства. Не стоит и говорить, что «пожизненные» наказания, наложенные на виновных, были быстро прощены и забыты, и в следующем году все участники вернулись к гонкам в Триполи.

Оказал ли заговор в Триполи какой-то эффект на текущую деятельность Scuderia или нет, неизвестно, но он ознаменовал начало периода, на протяжении которого конюшня, как казалось, разваливалась и шла ко дну. Нуволари и Бордзаккини отправились на своих явно более медленных «8C» в Берлин для участия в гонке на треке АФУС, сумасшедше быстром 19-километровом гоночном супертреке, образованном посредством соединения двух участков четырехполосной автомагистрали длиной в 9,6 км каждый с 180-градусными виражами на обоих концах. К концу десятилетия средняя скорость на круге свыше 273 км в час стала обычным делом, и в такой обстановке старые «Alfa» безнадежно проигрывали в классе более современным и мощным «Bugatti» и «Maserati». Оба пилота возвратились в Модену разозленными и разочарованными. Феррари, с другой стороны, был занят попытками хоть как-то — угрозами, дружеским убеждением, гневными истериками, официальными визитами, подчеркнуто уважительным отношением, отступничеством и откровенными мольбами — выудить у завода хотя бы парочку обреченных на гниение «P3» для своей конюшни. Осознание того, что без «P3» Scuderia обречена на неудачу, настолько подорвало моральный дух организации, что некогда тихая и спокойная мастерская теперь погрузилась в водоворот разногласий и ехидства.

Нуволари добился успеха в нескольких гонках только за счет своей исключительной силы воли и сверхъестественного таланта, но к середине сезона он уже твердо решил порвать с Ferrari, и ему было все равно, есть у него контракт с конюшней или нет. За неделю до Гран-при Бельгии в Спа Нуволари подписал секретное соглашение с Эрнесто Мазерати. В гонке он будет участвовать за рулем одной из мощнейших «Maserati 8CM», несмотря на тот факт, что Феррари прислал ему «Alfa». Энцо столкнулся с колоссальными непредвиденными осложнениями. Он был в ярости от того, что его главная звезда перебегала на сторону противника, тогда как Нуволари, одержимый соревновательной борьбой, во всеуслышание оправдывал свой уход тем аргументом, что его устаревшая «Alfa Romeo» больше не в состоянии выигрывать у соперников. В конечном счете был найден компромисс, который должен был спасти лицо конюшни: по его условиям «Maserati», которой управлял Нуволари (и которую привел к убедительной победе),