Мы прошли мимо главного здания, обогнули его и мне открылся вид на еще два уже двух этажных строения с плацем посередине. В дальнем конце плаца его ограничивала такая же кирпичная стена, как и перед главным зданием. Юрий двинулся к левому от нас зданию, на ходу поясняя их предназначение.

— Позади главное управление жандармерии. Там кабинеты начальства, телеграфный узел и архив. Там же есть и мой кабинет, как у каждого куратора, — последнее было сказано с едва скрытым самодовольством. — Справа расположено учебное здание. Там классы, небольшой тир в подвале и там же находится рота быстрого реагирования. Ее используют при проведении облав и срочном задержании особо опасных ячеек преступных сообществ. Левое здание, куда мы идем — гостиница для временного проживания. Там же расположен склад, прачечная и столовая. Столовая не бесплатная, но цены приемлемые. Впрочем, там столоваются в основном бойцы роты и новички из не благородных.

Пока шли, я не только запоминал слова Юрия, но и продолжал рассматривать внутреннее пространство управления. Плац не пустовал. На нем какой-то штабс-капитан муштровал четверых унтер-офицеров шагистикой. Видимо провинились в чем-то. Сами здания вдоль плаца были не меньше ста метров длиной и имели как минимум по три входа с парадной стороны. Сколько входов было на другой стороне зданий, рассмотреть естественно я не мог. Так что вполне возможно они были проходными. Когда подошли к левому зданию, в воздухе отчетливо запахло жареной картошкой. У меня, не евшего со вчерашнего дня, аж слюнки потекли.

— А на довольствие когда поставят? — тут же спросил я Юрия.

— Так деньги нужны? — с удивлением и подозрительностью покосился он на меня.

— Да. Меня же обокрали.

— А в банке у тебя счета разве нет?

— Не знаю, — растерялся я. — Как очнулся, не посещал его, да и надобности не было.

Юрий только шеей покрутил, но промолчал. А на его лице я заметил досаду. Видно он уже сожалел, что не прочел мое дело полностью. Внезапно он полез рукой во внутренний карман пиджака и достал оттуда кожаное черное портмоне. Раскрыл его и достал купюру в пять рублей. Она отличалась внешне от одно рублевой примерно так же, как та от копеечной марки.

— Взаймы, — протянул он ее мне.

Отказываться не стал. Лишь кивнул согласно. Когда я взял у него деньги, он снова как-то странно посмотрел на меня. Не ожидал, что я соглашусь? Все еще видит во мне прошлого Григория, которого знал по академии? Ну так я не он. Пусть привыкает!

Войдя в здание, мы прошли холл с дежурным унтер-офицером, у которого Юрий взял ключи от комнаты на мое имя, и прошли в длинный коридор. С одной стороны коридор заканчивался тупиком, а с другой — дверью. Вот со стороны двери и шел запах жареной картошки, который здесь стал еще сильнее, чем на улице.

— Поешь, когда приведешь себя в порядок, — заметил мои голодные взгляды Юрий. — Идем, еще форму тебе выдать надо и заселить. Как поешь, пойдем в мой кабинет, где я окончательно оформлю твое прибытие и выдам проверочное задание.

— Проверочное задание? — не понял я.

— Да. Нужно же выяснить твои способности и склонности, — легко пожал он плечами. — На основе его выполнения уже и будем решать, годишься ты для оперативной работы или в роту быстрого реагирования пойдешь.

— И как определите?

— Это уже узнаешь после выполнения, — отмахнулся Юрий.

Склад находился в подвале здания. Мы дошли до «тупика» коридора, где оказался лестничный пролет, соединяющий этажи, и спустились вниз. Там мы оказались в небольшой комнатке два на два метра без дверей, но с окном и откидным столом справа от входа. Заведующий складом сидел за зарешеченным окном, в котором была сделана из тех же решеток заслонка.

— Нужна форма для пополнения на имя Бологовского Григория Мстиславовича. Я — его куратор.

Заведующий отложил газету, которую до этого читал под светом стоящей на его столе ажурной лампы и молча удалился вглубь своих владений. Вернулся он минуты через три со свертком в руках. Но прежде чем передать его нам, сделал запись в журнале и через решетку передал его Пантелееву вместе с перьевой ручкой, предварительно обмакнутой в чернильнице. Юрий бегло прочитал строчку в журнале и поставил свою подпись, после чего протянул журнал мне.

Когда взял журнал, понял, что это просто учетная тетрадь. Единственная заминка у меня возникла с самой подписью — я не знал, как подписывался прошлый Бологовский и не помнил, какая у меня была в прошлой жизни. В итоге просто поставил свои инициалы через точку — Б.Г.М.

Юрий снова странно посмотрел на меня, когда увидел мою «подпись», но опять ничего не сказал. Только после того, как получил журнал обратно, кладовщик отпер заслонку и передал через нее сверток.

Дальше мы уже прошли на второй этаж. Упомянутая Пантелеевым прачечная оказалась на первом этаже. Это я уже узнал после уточнения у Юрия, когда попал в свою комнату и переоделся. Нужно же постирать и зашить истрепанный, но еще способный мне послужить, костюм. В самой комнате кроме кровати и небольшой тумбочки ничего не было. Да и сама комнатка была размером три на полтора метра. Узкий пенал, которых на этаже оказалось немеряно.

— Ты здесь на три дня, не больше. Имей это в виду, — сказал Юрий, невольно подтверждая слова Рыкова. — Бойцы роты во время дежурства спят в казармах, но в остальное время находятся вне стен управления. Так что куда бы не попал, постоянно здесь жить не сможешь. Ищи комнату, не затягивай с этим.

— Учту. Спасибо, — кивнул я куратору.

— Иди, ешь, я жду тебя у себя. Второй этаж, кабинет куратора учебной группы номер шесть. Буду ждать тебя час, потом у меня дела есть. Не успеешь — твои проблемы.

Я застегнул последнюю пуговицу на двубортном мундире темно-синего цвета. Огладил красные обшлаги на рукавах и надел фуражку. Все, теперь хоть на человека снова стал похож, а не оборванец с улицы. Лишь тело в синяках болит, да лицо наверняка напугать может особо впечатлительных в темноте да в темном переулке. Но пока с этим ничего не поделать.

Столовая жандармов напомнила мне Тверь и завтрак там. Второй раз уже питаюсь в общественном месте