собирался в Лондон, где его ждала жена. Пока толпа глумилась над мертвецом, она думала, что заказать супругу на обед. Исмет – ее невестка, которая также овдовела – несколько дней не решалась рассказать свекрови о гибели мужа и сына. Она прятала от старухи газеты, не подпускала ее к телефону и даже сломала радиоприемник.

Тем временем Хусейн ибн Али и Бадия пытались спасти себя и детей. Принц даже угнал автомобиль – его машину хорошо знали в Багдаде. Хашимиты ездили по городу в поисках убежища, пока не нашли заброшенный дом. Там они провели тревожную ночь. Утром Хусейн ибн Али разузнал, что мосты через Тигр не охраняются. Семья благополучно добралась до другой части Багдада, где располагалось посольство Саудовской Аравии. Принцесса не желала просить помощи у династии, которая лишила ее предков трона в Хиджазе, – но выбора не было. Посол позвонил в Эр-Рияд – и король Сауд гарантировал Хашимитам свое покровительство. Это заявление было сделано в помпезном и витиеватом стиле – монарх хотел соответствовать своему великому отцу, покойному Ибн Сауду.

В Багдаде творилось настоящее безумие. 15 июля в 9:30 группа повстанцев прибыла в один из отелей, дабы арестовать трех иорданских министров – членов правительства Арабской Федерации. Помимо них, в отеле проживало два десятка немецких и американских бизнесменов. Всех иностранцев затолкали в грузовик и повезли в министерство обороны. У ворот министерства на машину напала разъяренная толпа. Уцелел только иорданский генерал Садик Шара – он был тяжело ранен и позже рассказал журналистам о случившемся.

Спустя пару часов мятежники атаковали посольство Великобритании. Члены дипломатического корпуса забаррикадировались в дальней части здания. В итоге их вызволила иракская армия. Англичан доставили в отель на восточном берегу Тигра, но и там они не чувствовали себя в безопасности. Судьба нескольких тысяч других британцев, находившихся в Ираке, вообще была неизвестна.

За кровавыми расправами последовали массовые аресты. 14–15 июля революционеры задержали более 100 чиновников, военных, коммерсантов и политиков. С каждым днем арестованных становилось все больше. Городская тюрьма была переполнена высокопоставленными узниками. Тюремный журнал тех дней напоминает список VIP-персон, приглашенных на светский прием. На скамье подсудимых очутились глава кабинета Ахмад Мухтар Бабан; 16 министров из разных составов правительств; все генералы, не участвовавшие в перевороте; 15 полковников; руководители государственных предприятий и десятки депутатов парламента. Также за решеткой томились тысячи рядовых иракцев. Суды не справлялись с нагрузкой – поэтому дела слушались еще в 1959–1960 годах.

Хусейн ибн Али, принцесса Бадия и их дети покинули страну лишь в середине августа. Саудовский посол вел напряженные переговоры с Касемом – и, наконец, разрешение было получено. Хашимиты улетели в Каир, а затем перебрались в Швейцарию. Наряду с семьей амира Зейда, они стали единственными членами королевской семьи Ирака, выжившими после трагедии 14 июля 1958 года.[39]

Узнав о гибели родственников, Зейд возглавил Иракский Королевский Дом и продолжил исполнять обязанности посла Ирака в Лондоне. Однако республиканское правительство уволило амира. Зейд не вернулся в Багдад. Он жил в Европе, скончался осенью 1970 года в Париже и похоронен в Аммане – в королевском мавзолее Аль-Адхамия. Фахрониса, умершая в 1991 году, покоится рядом с мужем. Их сын Раад после окончания Кембриджа стал председателем Королевского суда Иордании. Сейчас у Раада пять детей и 15 внуков. Его первенец Зейд Раад аль-Хусейн в 2014–2018 годах являлся Верховным комиссаром ООН по правам человека.

Абдель Карим Касем сосредоточил в своих руках власть над Месопотамией. Генерал был популярен в народе. Иракцы называли его «Аз-Займ» (араб.اوص– вождь). Однако кабинет Касема оказался неэффективным – это стало понятно сразу же после оглашения состава правительства. Министры не собирались сотрудничать друг с другом. Баасисты,[40] насеристы, коммунисты, приверженцы радикального ислама – всех их объединяла ненависть к Хашимитам, но, когда монархия рухнула, оппозиция распалась вместе с ней.

Республиканское правительство напоминало клубок змей. Генерал Ареф – соратник Касема – вступил в тайный союз с Ахмедом Хасаном аль-Бакром (лидером «Баас»). В феврале 1963 года в Ираке произошел новый переворот. Касем сдался – при условии, что ему сохранят жизнь. Низложенного политика доставили в багдадский телецентр. Ареф и аль-Бакр организовали над ним суд, который длился 40 минут, – и приговорили к смертной казни. Касема привязали к стулу и расстреляли. Окровавленный труп посадили перед камерой и несколько дней транслировали по телевидению. Рядом стоял солдат, который периодически хватал мертвеца за волосы, откидывал его голову назад и плевал ему в лицо. Это делалось, чтобы иракцы убедились: генерал Абдель Карим Касем мертв.

Ирак переживет еще много беспокойных дней. Правительственные кризисы, волнения в армии и ожесточенная борьба за власть станут обыденностью для этой страны. Летом 1968 года – в результате очередного военного переворота – президентское кресло займет аль-Бакр. Он сформирует Совет революционного командования, в списке которого под номером 5 будет значиться 30-летний Саддам Хусейн. Спустя год аль-Бакр уйдет в отставку, и в Месопотамии начнется эпоха Саддама – самого известного диктатора второй половины XX века.

Выступив против Хашимитов, Насер приложил руку к тому, чтобы открыть ящик Пандоры. Как показывает история, пропаганда способна повлиять на любой народ – не только на импульсивных иракцев. Каждый революционер неосознанно ориентируется на тот режим, который собирается уничтожить. Амбиции Насера подпитывались примером Мухаммеда Али-паши[41] – основателя могущественной династии, которую в 1952 году свергли «Свободные офицеры». Египетский президент считал, что может перекроить Ближний Восток в соответствии с собственными представлениями о должном политическом устройстве. Если англичане и французы установили мандатную систему на руинах Османской империи, то Насер вмешивался во внутренние дела других государств и разрушал уже имевшиеся там формы правления.

Идея консолидации арабского мира, которую продвигал Насер, далеко не оригинальна. Корни панарабизма уходят вглубь веков. Во имя чего арабам следовало объединиться в XX веке? Ради великих завоеваний? Но эпоха победоносных арабских армий давно завершилась. Ради независимости от Запада? Но мировая система империализма распалась в 1970-х годах. На закате 1960-х годов ряд колоний уже обрел суверенитет; для прочих это было делом ближайшего будущего.

Возможно, арабам надлежало объединиться ради экономического процветания? Но оно предполагает долгий и тяжелый труд всего народа. Даже инвестиции не приносят мгновенных результатов.

В конце 1950-х годов иракцы жаждали хорошей жизни здесь и сейчас – не думая, что надо опять затянуть пояса и позаботиться о перспективах. Хашимитам нужно было продержаться у власти до 1970 года – к тому времени их программы по развитию Ирака принесли бы плоды. Кроме того, осенью 1970 года Насер внезапно скончался от сердечного приступа.

Отнюдь не все англичане воспринимали Ирак в качестве сырьевой базы. Многие из них искренне любили эту страну. 30 июля 1958 года Джеральд де Гори организовал в Лондоне траурный вечер, посвященный Хашимитам и Фейсалу II, его родственникам и соратникам. Мероприятие состоялось в Савойской часовне. Де Гори не мог не почтить память своих иракских друзей: он знал Фейсала с рождения, Абд аль-Илаха – с того момента, как принцу исполнилось 12 лет, а Нури ас-Саида – с 1925 года.

В назначенный день в часовне собрались более 400 человек. Арабский мир представляли Иссам ас-Саид (внук Нури) и Дхиа Джафар (эксминистр развития Ирака). Все остальные были британцами. Де Гори разослал приглашения не только политикам и военным, но также пожилой мисс Борланд (медсестре Фейсала II); мисс Рамирес (его престарелой гувернантке); мистеру Харвуду (сотруднику Скотланд-Ярда, отвечавшему за безопасность Хашимитов во время их визитов в Англию); мистеру Джеулу (исполнявшему обязанности личного слуги иракского монарха в Лондоне). Все они пришли.

Некоторые из собравшихся скорбели не только по своим знакомым, погибшим от рук бунтовщиков, – они оплакивали династию, которую помогли привести к власти. Дама преклонного возраста, скромно занявшая место в дальнем уголке зала, оказалась сестрой Гертруды Белл – «королевы пустыни», которая сыграла важную роль в возведении Фейсала I на престол. Леди Корнуоллис приехала одна – ее муж тяжело болел. Кинахан Корнуоллис познакомился с Фейсалом I еще во время работы в Арабском бюро. Он провел на Ближнем Востоке более 20 лет и в 1941 году – когда