На миг я представляю, как провожу с ними ночи после следующей недели. Но этого не случится. Никто даже не говорит о таком варианте, и глупо с моей стороны надеяться на что-то большее. Да, я наконец отпустила бывшего, но это не повод сходиться с двумя новыми парнями.

Я сглатываю и киваю.

Чейз забирается в кровать с другой стороны и целует мое плечо.

– Я знаю, что ты не хочешь ничего серьезного. Мы не будем на тебя давить.

– Просто развлечемся по твоему списку.

На это уйдет время. Мы все заняты – я видела их хоккейные расписания. Учитывая, что они в разных командах, а у меня смены в магазине и периодически я работаю ночью, иногда мы не будем пересекаться.

– Эта ночь была очень продуктивной. Мы вычеркнули пункты с первого по третий, – говорю с хитрой улыбочкой.

Чейз приподнимает бровь – вероятно, вспоминая начало нашего секс-семинара.

– Первый – это двойной минет, – говорит он, как будто загибает пальцы.

Райкер тотчас подхватывает:

– Второй – поклонение киске и обслуживание членов одновременно.

– А третий – когда он трахал твою киску, пока я имею тебя в рот, – заключает Чейз и постукивает себя по подбородку.

– Но теперь я должен спросить: входило ли в твой список размазывание нашей спермы по твоим прекрасным сиськам, пока ты себя ласкаешь? Потому что это очень специфическая фантазия.

– Я всецело одобряю импровизацию в постели, – добавляет Райкер.

Я только улыбаюсь.

– Этого в моем сценарии не было.

Но, к слову о списке, есть еще правило, которое надо бы установить. Правда, это тема посложнее. Она может стать поводом для ревности, а мне не хочется их ссорить. Все должно быть по-честному. И все же мой голос дрожит от неуверенности, когда я говорю:

– В общем, не хотелось бы об этом говорить, но что, если… допустим, Райкер и я принимаем душ и… ну…

Чейз щурится. Его голос напоминает шипение.

– Это ты мне так признаешься, что отсосала ему в душе?

– Нет, что ты! Даже не думала о таком.

– Вот уж спасибо! – с каменным лицом говорит Райкер.

Блин! Я все испортила…

– Я же не в плохом смысле!..

– Шучу, – улыбается Чейз, опуская руку мне на плечо в успокаивающем жесте. – Все в порядке. Честно.

С облегчением выдыхаю.

– Ты меня напугал.

Он целует меня в щеку.

– Спроси ты меня пару часов назад, я бы не знал, что ответить. Тогда я и сам не понимал, чего хочу. Но Райкер и я все обсудили, – искренне продолжает Чейз, открываясь мне. – Нам нравится делить тебя, но было бы очень эгоистично с моей стороны запрещать вам трогать друг друга, если меня нет дома или я в другой комнате. Улавливаешь мысль? И наоборот, если честно. Хочу ли я принимать душ с вами? Вот прямо просыпаться и идти в душ? – Он пожимает плечами, как будто говоря «нет уж, спасибо». – Скорее нет. Но если я сплю, а тебе вдруг захочется ему душу через член высосать, флаг тебе в руки!

– Или если тебе нужен оргазм на дорожку перед работой, я об этом позабочусь, – предлагает Райкер.

Я устраиваюсь на подушках. Хочу завернуться с головой в эти чудесные правила.

– Значит, вы – мои поставщики оргазмов, – говорю я.

– Лучше так, чем огразмические сваты, – говорит Чейз, и парни ударяются кулаками.

– И куда веселее, – вторит Райкер.

Это и правда весело. Дико.

Но еще это напряженно. Невероятно. Удивительно. Ошеломительно. И просто хорошо!

Эти ребята заставили меня лучше думать о себе.

С Джаспером в последнее время так не было. Мне уж точно не было хорошо, когда я обнаружила, что мой малыш блюет трусами. Последние несколько недель я чувствовала себя полной неудачницей, потому что меня бросил парень, воспринимавший все как данность и беспокоившийся только о своих драгоценных билетах на хоккей.

На самом деле, не думаю, что с Джаспером я чувствовала себя так уж отлично. Мы были вместе, потому что мне казалось, что он достаточно неплох. Но в основном – из-за того, что он нравился моей семье.

Я оставалась с ним дольше, чем надо бы.

В этот раз я не задержусь слишком долго.

Но мне хочется, чтобы им нравилось быть со мной, когда я одета, а не только когда я голая. Поэтому переключаюсь на их любимую тему.

– Почему вы так любите хоккей? Из-за того, как там все быстро? Я заметила прошлым вечером. Безумное зрелище! Что-то все время происходило, хотя я не понимала, что именно. Но я смотрела и все думала: «Они же летают!»

Чейз переворачивается на бок и кладет голову на руку. Его глаза блестят.

– Поэтому хоккей лучше всего. Он безжалостен. Ты вечно в движении, вечно стремишься, – говорит он с неразбавленным энтузиазмом в голосе.

– Но что там вообще происходит? Просто мне… он никогда раньше не нравился, потому что… – говорю я, чувствуя себя виноватой за то, что так пренебрежительно отношусь к источнику их благополучия, а потом меня осеняет: хоккей никогда мне не нравился, потому что я его никогда не понимала! – Потому что все происходило в один момент, и я не могла это понять.

– Хочешь узнать основы? – спрашивает Райкер. Его голос звонче, чем я когда-либо слышала, и полон юношеского восторга.

Если бы об этом спрашивал Джаспер, я бы закатила глаза и сказала: «Да ни за что!» Мне не хотелось разбираться в хоккее, когда я была с ним, потому что в системе его ценностей хоккей был превыше всего. Но парни живут и дышат этим спортом – ради своих близких, ради любви к игре, – и мне хочется понять их.

– Да, но предупреждаю: я полный чайник.

Мои мальчики дают мне урок, показывают видео на телефонах, объясняют основы основ – от вбрасывания шайбы до взятия ворот, от синих линий до красных, от штрафов и до игры в большинстве.

– Все это и есть хоккей, – заканчивает Райкер.

– В общем, это очень весело, – подвожу я итог.

– Еще как! – говорит Райкер.

– И требует мужества.

– Именно, – добавляет Чейз.

Я задумчиво вздыхаю, соединяя все то, что узнала, в единую картину.

– Играете на льду, но вас питает пламя. Такова хоккейная атмосфера.

Чейз смеется, и его смех перетекает в зевок.

– Вот и все, что тебе нужно знать, Трина. Хоккей – это про атмосферу.

– Хоккей – это жизнь, – добавляет Райкер.

Постойте! Постойте. Кажется, я начала понимать хоккей. Закидываю руки за голову и не сдерживаю улыбку.

– Похоже, сегодня мне удался хет-трик[17], – говорю я и делаю паузу, дожидаясь,