– Оками, ты серьезно сейчас? – опешил Фумито, наблюдающий за приготовлениями.

– Психанула на твоих претензиях, но вообще – на полном серьезе, знаешь ли. Я не против все узаконить и закрыть вопрос. А то, что у королевы брак должен быть политическим союзом – на это мне плевать. Че мне, за каждого союзника замуж выходить теперь? Хочешь, свидетелей позови. Мне и без них норм. Что там еще? Кольца?

– Но… но… – обычно острый на язык Умино не находил слов. – Тебе же всего шестнадцать, – наконец сформулировал он суть претензий.

– А, то есть для Хьюга я норм, а для тебя маловата? Да? Ты уж определись.

– Для меня ты всегда в самый раз. Ты что делаешь?

– Че, не видишь, что кольца?

Сенбоны у меня всегда с собой. Взять сразу несколько, нагреть, сплавить, закрутить спиралью, согнуть, придать форму, отвести тепло. Получилась отвратная кустарщина, которую ни один ювелир за украшение не посчитает, но мне-то и нужна не бижутерия, а символ того, что готова пойти до конца.

– Так нельзя. Необходимо собрать людей, устроить праздник, церемонию. И кольца у меня нормальные есть, от свадьбы мамы и папы. Это же твой день.

– Сфигали мой?

– Ну как же, – окончательно сдулся мой храбрый и мужественный самурай. – Ведь все девушки мечтают о свадьбе.

– Ты где-то тут всех девушек видишь? Мне на эти условности хвост от биджу положить. Ну что, решил? С гостями и прочим всегда еще раз успеем прокрутить.

Фумито молча разлил сакэ из бутылки по трем моим грубым поделиям. Распили их в нужном порядке. Так, чтобы мужчине больше глотков из первой и третьей чашек досталось, а женщине – из второй. Кольца друг другу на безымянный палец надели. А в самом конце жених поцеловал невесту. Какая бы я отбитая и равнодушая к церемониалам ни была – все равно сердечко щемануло и дыхание перехватило.

В последний где-то год я звуковое зрение постоянно использую. А тут, проникнувшись торжественностью момента, перестала его спамить. Потому прозвучавший откуда-то из-за спины вопрос стал неожиданностью.

– Сенсей, а что это вы тут, хм, делаете? – спросил подкравшийся Дей. Захотелось немедленно прибить поганца. Но я же добрая.

– Бухаем, – ответила я ученику, кивнув на пустую тару из-под торжественного сакэ. – Празднуем возможность вернуться в Коноху и купить, наконец, нормальной лапши, а не того сена, которое кэп постоянно привозит. Тебе не предлагаю – это вредно всем, кто не ирьенин и не самурай. И пять миллионов, которые залатают дыру в бюджете острова, тоже празднуем.

И бутылку, и чашки я подобрала и запечатала. Станут семейными реликвиями, каковые старая и сварливая Оками будет показывать внукам, рассказывая офигительную историю знакомства с их дедушкой.

– Сенсей, а ты обещала сводить меня, Хошико-тян и Хакко-куна к руинам, показать, что осталось от большого города, – пояснил младший братишка, зачем он вообще меня спозаранку искал.

Что-то такое я и правда на днях ляпнула. Скорее отмахнулась, занятая иными мыслями и вот теперь, оказывается, потащу детишек в самую зараженную часть острова. С магнитными фуин и дополнительной защитой, которую я разверну, не то, чтобы опасная прогулка назревает.

– Самурай сказал – самурай сделал, – подтвердила я.

– В кодексе сказано, что слово самурая подобно стали, – подтвердил Фумито. – Собирайтесь, я тоже сегодня с вами схожу.

Очень вовремя мы закончили, так как на спуске к пляжу уже маячил Миура, окруженный рыжими карапузами. Грозный сенсей оказался удивительно квалифицированной нянькой.

– Пахнет сакэ, – сказал учитель, не выказывая по этому поводу каких-то эмоций.

– Именно. Был повод выпить, – продемонстрировала самодельное колечко на пальце. Скрывать то, что сплетница Кацую наверняка уже пересказала наставнице, мне показалось совершенно неразумным. Да и как будто пара колец и девять глотков бухла способны хоть немного изменить наши с Фумито отношения. Ничего не поменялось. Так ведь?

– Понимаю, Умино-сама, – вассал меня ненадолго в ступор вогнал выбранным обращением. Не сразу ход его мыслей поняла. Типа, раз сейчас была свадебная церемония, я должна принять фамилию мужа. Ну так-то и пофиг, о том, что я перестала считаться Умино, вообще мало кто в курсе был.

Сам бывший ронин свою фамилию Каноно не дал по той причине, что от родового имени отказался. Но и её не взял.

– Сестлёнка, а вы с блатиком будете длаться? – подбежал к нам Наоки.

– Нет, у нас сегодня другие планы. Пойдем, Дей, тебе еще своих приятелей забирать.

До руин бывшей столицы Узушио, собственно Узушиогакуре, мы добрались к вечеру. Как-то не очень я время рассчитала, не учла, что у семилетних детей ноги короткие и бегают они не так быстро, как хотелось бы. В лучах закатного солнца оплавленные и снесенные ударной волной остовы зданий выглядят зловеще. Никакого заметного свечения облученного бетона в темноте, между прочим, в отличие от моего проклятого танто, который я подобрала далековато от этой местности.

– Хм. Тут были очень сильные взрывы, Оками-сенсей, – дал своё экспертное заключение Дейдара. – Я шесть насчитал, – и начал показывать места эпицентров. Наверное, я и сама бы их разглядела, внимательно изучая особенности местности, но парнишка сразу увидел. Талант у него.

– Скорее всего это были, хм, бомбы биджу, – продолжил мальчик. – Хотел бы я быть хвостатым и бросаться такими бомбами.

Видение того, как светящийся шар, накаченный до пределов энергией и готовый взорваться, уничтожая административный центр Конохи, так и встало у меня перед глазами. Было ли мне когда-то более страшно, чем в тот момент? Тогда я четко понимала свою беспомощность, и это меня неимоверно бесило. Минато, безусловно, был гением, раз сумел телепортировать, по сути, тактический ядерный заряд. Понятно, пожалуй, откуда здесь взялось заражение местности. Виной всему множество таких вот высокоэнергетических сфер, выплюнутых ходячим реактором.

– Я видела такую в день разрушения Конохи, – вслух сказала я, просто чтобы хоть как-то нарушить вдруг навалившуюся со всех сторон тишину.

– Оками-сама, а расскажите, как вы разрушали Коноху, – попросила Хошико. – Вы такая сильная. Я хочу быть, как вы.

– Оками не разрушала, – сказал ей ученик самурая. – Всему виной Девятихвостый. Наоборот, Оками спасла в тот день множество гражданских, мою маму и брата