я невольно попытался вспомнить, как выглядело Зеркало Души. Но нужная картинка в памяти не всплывала. Я помнил лишь безупречно чистый овал отражающей поверхности, но то, как выглядела рама артефакта, вспомнить не получалось.

— … В общем, пастушок, спросил у старого ювелира, как ему стать лучше. На что мастер ответил, что обычным людям это не под силу. Лишь мистики способны подчинять себе законы природы и творить чудеса.

— Значит пастушок решил стать магом? — я попробовал пошевелиться и у меня даже получилось. Тело по-прежнему было словно чугунным, но к нему хотя бы понемногу стала возвращаться чувствительность.

— Если покороче, он долго слонялся по свету, но никто не хотел учить его магии, ведь талант пастушка был мусорным, — Анхель решил ускорить рассказ. — Но однажды, во время странствий, на лесной тропинке он наткнулся на истекающего кровью мага. Недолго думая, он попытался спасти его жизнь. Промыл и перевязан раны, соорудил носилки, чтобы перетащить в безопасное место. Мистик, в итоге, выкарабкался, поправился, а перед уходом, оставил пастушку простенькую технику для контроля маны.

Я продолжал слушать рассказ. Сказка оказалась на удивление продолжительной. Я слушал как пастушок медленно рос в силе, попадал из одной беды в другую и упрямо искал секрет того, как создать идеальную раму для зеркала.

— … И когда пастушок, наконец, вознесся, он спустился в жерло Роковой Горы, чтобы выковать самый прекрасный артефакт, который видел свет, — в какой-то момент Анхель приблизился к завершению истории. — Он ковал день, ночь, неделю, месяц, год… Когда пастушок очнулся от работы, то обнаружил, что рама для зеркала готова. И она идеально подходила для обрамления осколка неба. Забыв обо всем на свете, пастушок взмыл в небо и полетел в родные края. Но вернувшись, обнаружил, что ни красавицы, ни его деревни уже давным-давно нет на свете. Его голова резко закружилась, и тут он осознал, что провел в поисках идеальной рамы десять тысяч лет, хотя сам при этом оставался таким же молодым, как и в тот день, когда он впервые покинул свой дом. В великом гневе, он швырнул зеркало на землю. И как только артефакт покинул его руки, пастушок на глазах начал стареть. За несколько секунд его волосы побелели, а спина согнулась под невидимым давлением. Когда пастушок понял, что происходит, то в ужасе попытался подобрать зеркало. Но наклонившись к земле, он увидел в отражении глубокого старца с морщинистой кожей. От шока и ужаса его сердце остановилось и он, бездыханный, рухнул на землю.

— Так, стоп, если он умер, то кто рассказал эту историю?

— Ты меня об этом спрашиваешь⁈ — Анхель от возмущения сел с открытым ртом. — Откуда мне знать, кто придумал эту глупую сказку! Мне это совсем не интересно!

— Для незаинтересованного человека, ты на удивление подробно помнишь весь сюжет…

— Я маг стадии Отречения Души! — старик сердито надулся, — Конечно, у меня будет идеальная память!

— Ладно-ладно… — я примирительно поднял ладони вверх, — не хочешь признаваться в своих тайных увлечениях, ничего страшного.

Я с улыбкой наблюдал как Мастер Зеркал набирает воздух для гневной тирады, но в самый последний момент, продолжил.

— Однако, было бы любопытно узнать, есть ли хоть немного правды в этой истории.

— Да, откуда, — сдержав возмущение, Анхель выдохнул. — Слишком уж нелепа эта выдумка.

— Как знать, — я уставился в потолок. — А мне вот, кусок с падением с неба очень даже нравится.

— И чем это? — старик удивленно приподнял брови.

— Зеркало Души — очень странный артефакт. Я с ним практически не взаимодействовал, но даже того, что я успел почувствовать, мне оказалось достаточно. Прибавим к этому всю доступную правду и полуправду… Выходит, что артефакт крайне могущественный. Возможно, даже слишком.

— С одной стороны, я с тобой вроде как согласен… — Мастер Зеркал слегка нахмурился. — С другой, откуда нам знать, как дальше растет сила после Вознесения. Может, то, что ты воспринимаешь как слишком могущественный артефакт, для богов посильнее — обычная игрушка. Иначе, почему, никто до сих пор не заявил на него свои права?

— Кто знает… — я вздохнул, и снова прикрыл глаза, чувствуя, как на меня накатывает сильная сонливость.

— Кажется, тебе не помешает хороший отдых, — Анхель заметил моё состояние.

— Нет… — пытаюсь спорить. — Я лишь чуток полежу… С закрытыми глазами. А потом…

Но договорить мне не удалось. Сон пришел ко мне слишком внезапно. Моё сознание медленно потухло и погрузилось в милосердную темноту.

…Я шел по мягкой траве и, высоко задрав голову, любовался редкими белыми облачками в вышине. Вокруг раскинулись зеленые луга и поля, легкий ветерок нежно ласкал мое лицо. Небольшое стадо овец паслось чуть впереди.

Неожиданно, по яркой синеве пробежало несколько ярких тончайших трещин. А потом, с оглушительным треском отломившись от небосвода, кусок неба стал падать вниз.

Мои ноги сами понесли меня вперед. Я бежал к месту падения.

Но там уже кто-то был. Маленький пастушок зачарованно уставился на восхитительно прекрасный осколок на земле.

Не трогай дурак, оно тебя убьет.

Не знаю почему я об этом подумал. Как такая красота может причинить кому-то вред?

А в следующую секунду я понял, что я и есть зеркало. Мириады невидимых нитей тянулись от меня во все стороны. Мириады обездоленных душ целиком и полностью подчинялись моей воле. Но мне было нужно не это.

Я хотел стать единым.

Давай, пастушок. Подними меня. Прими уготованную тебе судьбу…

Пробуждение произошло максимально мягко и приятно. Мне потребовалась целая минута, чтобы я осознал, что лежу вовсе не на диване, а на чем-то другом. Приоткрыв глаза, я обнаружил, что этим чем-то оказалась широкая и удобная кровать в незнакомой мне комнате.

С еще большим удивлением, я заметил, что спал на ароматных бежевых простынях под теплым одеялом и на мне не было одежды. А еще меня кто-то обнимал. Осторожно повернув голову, я увидел Шаю, которая с безмятежной улыбкой смотрела прямо на меня.

— Слава богам, — выдыхаю. — Обошлось.

— Что-то не так? — она удивленно выгибает брови изящной дугой.

— На секунду я подумал, что обнаружу рядом с собой Анхеля, который таким странным образом проявляет заботу.

— Дурак! — звонко рассмеявшись, Шая ущипнула меня за бок.

— В эту игру можно играть и вдвоем, — ухмыльнувшись, я перешел в собственное наступление.

Девушка заливисто хохотала и контратаковала