Портрет Неизвестной. Этюд для фигуры Екатерины II. X. на к. 57,5 × 43,2.

Государственная Третьяковская галерея. Дар Н. Н. Ге, сына художника, в 1897 г. (2633)

Выставки: Эскизов и этюдов… из фондов, ГТГ. 1954. М.

(В каталоге ГТГ 1952 г. — «Портрет Авдотьи Николаевны Костычевой».)

Портрет Неизвестной. Этюд для фигуры кн. Е. Р. Дашковой. X. на к. 44,3 × 32.

Государственная Третьяковская галерея. Пост. в 1964 г. из собр. В. В. Турчиновича. М. Ранее — собр. П. Н. Ге (?) (ж-328)

Выставки из новых поступлений ГТГ. 1968. М.

Евдокия Николаевна Костычева. Этюд для фигуры кн. Е. Р. Дашковой. X. на к. 41,4 × 26,8.

Государственная Третьяковская галерея. Пост. в 1959 г. из собр. В. В. Турчановича. М. ранее — собр. П. Н. Ге (?). (ж-160)

Выставки: Русская живопись 2-й пол. XIX — нач. XX в. 1951–1952 гг. М. (Каталог. М., 1954); Новые поступления ГТГ. 1962. М.

1874

Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы. 172 × 224,8.

Слева внизу подпись: Н. Ге СПБ. 1874.

Уменьшенное повторение 1874 года находится в Новгородском Историко-архитектурном музее-заповеднике.

Государственная Третьяковская галерея. Дар вел. кн. Елизаветы Федоровны и вел. кн. Марии Павловны в 1911 г. ранее — собр. вел. кн. Сергея Александровича. М.; Собр. А. П. и В. Е. Полетика. Пб. (2634)

Выставки: 3-я ТПХВ. 1874. Пб., М.; Всероссийская 1882. М.; Русская историческая живопись. 1939. М.

С. 58.

1873

Подготовительные рисунки для картины «Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы» 1874 года, находящейся в Государственной Третьяковской галерее.

Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы. Эскиз-вариант. Б., граф. кар. 25, 4 × 34.

На обороте: Мужская фигура. Набросок.

Государственный Русский музей. Дар С. Н. Казнакова в 1918 г. (р-740)

Екатерина II и Петр III. Набросок.

Голова Петра III. Четыре наброска.

Лицо Екатерины (профиль). Набросок. Б., тушь, перо. 21,8 × 35,4.

На обороте: Фигура и голова Екатерины II. Два наброска. Государственный Русский музей. Пост. в 1917 г. от А. П. Боткиной (собр. С. С. Боткина П.). (р-742)

Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы. Набросок композиции. Б., граф. кар. 7,4 × 9,8.

Лист слева вверху имеет подклейку.

Государственная Третьяковская галерея. Пост. в 1927 г. из Гос. музейного фонда. Ранее — собр. Г. А. Эккерта. М. (9043)

1874

Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы.

Очерченный рисунок с картины 1874 года (зеркальное отображение), находящейся в Гос. Третьяковской галерее.

Очерк шестой

ПРОСТРАНСТВО ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ИСТОРИИ

Преемственность и разрывы в истории творческой деятельности

Гуманитарные науки изучают место и роль личности в обществе, культуре и истории. Только философ может позволить себе роскошь общения с абстрактным человеком. «Историк и абстрактный человек друг с другом не встречаются, нигде и никогда. История живет реальностями, а не абстракциями»[240]. Личность не берется историком абстрактно, но рассматривается в том или ином историко-культурном контексте, что предполагает конкретное соотнесение личности с поколением, к которому она принадлежит. Психолог показывает, какова степень этой соотнесенности: выделяет ли индивид себя из социума, осознает ли свою принадлежность к тому или иному поколению; испытывает ли он, наконец, по этому поводу определенные эмоции, потому что личность может культивировать свое внутреннее родство с далеким прошлым и чувствовать отчужденность от своих современников. Этот разлад способен принимать болезненные формы, становясь причиной психических расстройств и девиантного поведения личности. Последнее обстоятельство является сферой профессиональных интересов как педагогов, так и правоведов — все зависит от степени и общественной опасности отклоняющегося поведения. Различные поколения по-разному отвечают на вопрос о нормах нравственности и границе между частным и публичным. Любые нормы и границы относительны, а процесс поиска человечеством ответа на вечные вопросы — абсолютен.

Подобное утверждение требует эмпирической проверки, — и его справедливость подтвердят представители различных отраслей гуманитарного знания, но они верифицируют это суждение каждый по-своему. Социолог изучает одно поколение — это поколение еще продолжает действовать здесь и сейчас: процессы восходящей и нисходящей социальной мобильности проявляются всего лишь как тенденция, которая имеет начало, но не имеет конца. Жизнь и судьба поколения открыты и далеки от завершения. Им еще предстоит стать историей. Историка интересует смена поколений. Смена может произойти незаметно, плавно и безболезненно, а может сопровождаться вывихом сустава времени: разрывом связи времен и утратой былых ценностей. Но в этом непрерывном процессе постоянных изменений и относительных истин есть нечто неизменное — это стремление интеллигентного человека определить свое место в меняющемся мире. История философии убеждает: люди постоянно отвечают на вопросы о том, что есть истина и в чем заключается смысл жизни. У представителей интеллигентных профессий стремление решить эти вечные вопросы осложняется необходимостью определиться по отношению к властям предержащим. Таким образом, история гуманитарного знания есть история человеческого интеллекта в его непрерывном стремлении постичь место и роль личности в обществе, культуре и историческом процессе. История гуманитарного знания предстает перед нами как интеллектуальная история.

Интеллектуальная история есть непрерывный процесс творческой деятельности, протекающий в основных формах бытия — пространстве и времени. Завершением любого вида творческой деятельности является некий результат, итог. Итог — это показатель мастерства творца и степени зрелости его таланта, ибо творческая деятельность всегда стремится к успешному завершению и направлена на получение положительного результата[241].

Этому утверждению не противоречат хорошо известные историкам изобразительного искусства парадоксальные, на первый взгляд, факты: подготовительные и промежуточные результаты творчества целого ряда художников — зарисовки, наброски, этюды, эскизы — получались у них более самобытны, значимы и совершенны, чем то итоговое произведение, ради которого, собственно, эти этюды и создавались. Вспомним Александра Андреевича Иванова (1806–1858) и его полотно «Явление Христа народу» (540 × 750 см). Художник трудился над «Явлением Мессии» двадцать лет, с 1837-го по 1857-й, и довел свою работу до завершающей стадии, что далеко не всегда удавалось другим художникам, стремившимся написать большое полотно. Иванов создал сотни этюдов, некоторые из которых искусствоведы считают гениальными, предвосхитившими символизм и импрессионизм, — и для истории изобразительного искусства эти небольшие этюды оказались более весомы, чем завершившее многолетний процесс творчества художника итоговое полотно гигантских размеров. Приведу еще один, менее известный пример.

Выпускник Императорской Академии художеств Николай Петрович Ломтев (1816–1859) отличался несомненным живописным темпераментом и ярким творческим воображением, острота художественного видения удачно