Я прижимаюсь к мужу, медленно приспосабливаясь к его размеру. И через несколько мгновений боль отходит на второй план, и остаемся только мы и медленно нарастающее удовольствие.

Я прижимаюсь бедрами к его, пробуя это.

Смотрю, что мне нравится.

Хочется, чтобы это длилось вечно, но нужно больше.

В погоне за кайфом, которого жажду, который может дать мне только Истон.

— Ты просто загляденье, женушка, — он переворачивает нас, так что я сажусь на него верхом и чувствую, как Истон рассматривает меня. — Оседлай меня, Линди. Покажи, как тебе нравится.

Удовольствие охватывает меня, когда прижимаю ладони к его груди и пытаюсь пошевелиться. Моя голова откидывается назад, волосы задевают его бедра.

— Вот и все, детка. Ты берешь мой член, как хорошая девочка.

Одна рука скользит к центру моей спины, и я дрожу от его прикосновений, пока мы находим ритм.

— Твоя киска была создана для меня, детка.

Все тело сжимается от его грязных слов, желая большего.

— Тебе нравится это? — спрашивает он в мои губы, когда его бедра набирают скорость, и я чувствую, как мое возбуждение пропитывает нашу кожу с каждым новым толчком.

Я практически мурлычу, поскольку ощущения перегружают тело, и я совершенно не могу говорить, думать или формулировать слова. Я просто цепляюсь за него.

— Тебе нравится, как мой член трахает тебя, детка? Как ты сжимаешься вокруг меня? Только вокруг меня, женушка.

— Только ты, — эхом отвечаю я и хватаюсь за его сильные плечи, пока он трахает меня сильнее.

Отправляя меня выше.

Оргазм балансирует вне пределов досягаемости, пока Истон врезается в меня, и пламя не лижет мою кожу огненным взрывом. Яркие цвета вспыхивают перед глазами, когда охватывает оргазм, и мой муж выкрикивает мое имя в тишину комнаты, затем берет мое лицо в свои руки и накрывает поцелуем.

Он прижимает меня к своему телу.

Я не могу двигаться и не могу думать.

Я прижимаюсь лицом к его шее и сосу кожу.

— Думаю, если бы я умерла прямо сейчас, то умерла бы счастливой.

Все тело Истона напрягается, и он замирает подо мной.

— Я люблю тебя, Мэдлин Кингстон, — шепчет он, и с его губ слетает тихая мольба. — Тебе не позволено умереть, пока мы не состаримся, не поседеем и не будем лежать вместе в постели. А потом тебе придется подождать, пока я умру, хотя бы десять минут, чтобы мне никогда не пришлось жить в этом мире без тебя.

Я поднимаю голову и в шоке смотрю на него.

— Что?

Он смотрит на меня в замешательстве.

Что-то щекочет подсознание, и я смотрю в глубину его глаз.

Я смотрю на мужчину, за которого вышла замуж.

На человека, который спас мне жизнь.

Спасательный круг, который позаботился о том, чтобы он был на расстоянии одного телефонного звонка.

На того, кто был здесь, рядом со мной, всю жизнь.

— Я обещаю любить тебя, пока мы не состаримся и не поседеем и не будем окружены внуками, которые любят кататься на коньках, — шепчу я в ответ.

И Боже мой, улыбка, которая вспыхивает на его лице, — это все.

Это агония, экстаз и облегчение. Это волнение и любовь.

Так много любви.

— Принцесса… Ты вспомнила?

Я даже не пытаюсь скрыть слезы и с трепетом шепчу:

— Я все вспомнила.

Глава 14

Линди

Истон выносит меня из казино, затем сгибает колени и опускает, пока мои ноги не касаются земли. Я хлопаю его по груди, затем хватаю за руку, чтобы удержаться на ногах, когда кровь быстро начинает течь обратно из моей головы.

— Послушай, мальчик-хоккеист. Мне не нравится находиться вверх тормашками, когда в этом нет необходимости.

— Тебе необязательно было переворачиваться вверх тормашками, принцесса. Ты решила остаться в этой позиции, — он ответил и обнял меня за плечо, оказывая поддержку. И, о боже, как приятно чувствовать его теплую кожу на моей обнаженной спине… Его пальцы играют с двумя свисающими лентами шелкового банта, связывающего верх моего платья, пока он не начинает позволять им танцевать вверх и вниз по моей спине. Как будто мне нужно было еще больше причин, чтобы возбудиться прямо сейчас.

И ладно, ладно. Я, возможно, осталась в этой позе, свисая через его плечо, потому что мое лицо оказалось перед его задницей, открывая чертовски великолепный вид. Так подайте на меня в суд. Это мой день рождения. Рассмотрим эту часть, как мой подарок.

Я имею в виду, да ладно.

Он, черт возьми, профессиональный хоккейный вратарь.

Его булочки сделаны из стали.

Интересно, что еще у него сделано из стали?

— Куда направляетесь, сучки? — восклицает Эверли и подталкивает нас вперед. — И куда бы вы ни шли, советую идти быстро. Мэддокс задерживает Чарльза, пытаясь дать нам немного времени без присмотра. Так что двигайтесь, люди.

На обочине улицы стоит автобус для вечеринок с работающим двигателем, а перед ним стоит кучка пьяных женщин с поясами подружек невесты. Все, кроме одной, я предполагаю, что это невеста, судя по ее белому платью и тиаре.

Пейс смеется и хватает Истона.

— Давай сделаем тебя полезным, Ис.

Истон тащит меня за собой, пока Пейс знакомит его с дамами и рассказывает, кто он, а затем предлагает тысячу долларов, чтобы они впустили нас в их автобус. И, прежде чем я успеваю понять, что происходит, мы все садимся, и водитель трогается с места.

Все мои девочки занимают места среди холостяков, когда вокруг разносят еще шампанского, и Истон тянет меня к себе на колени.

— Как думаешь, что ты делаешь? — спрашиваю, совершенно не собираясь слезать с его колен. Особенно когда чувствую прекрасную выпуклость между его ног.

Имею в виду, знаю, что сейчас не в стельку пьяная, но наши предыдущие шоты наделили меня женскими яйцами, чтобы откинуться назад и насладиться ощущением давней влюбленности подо мной.

— Экономия места, принцесса.

— Хм?

— Что я делаю. Я экономлю место, — он смеется и тянет меня за локон волос.

Я смотрю в его карие глаза и улыбаюсь.

— Они сегодня зеленые.

— Что зеленые? — он задает вопрос.

— Твои глаза. Когда ты звонил мне посреди ночи, они обычно карамельно-коричневого цвета с желтовато-зелеными крапинками. Почти золотые. Они мхово-зеленые, когда у тебя хорошее настроение во время интервью после игры, и карие, когда плохое настроение. Сегодня они темно-зеленые. Что это значит?

Его губы изгибаются в кривой улыбке, и сквозь нее выглядывает моя любимая ямочка.

— Думаю, тебе придется подождать и посмотреть.

— Куда мы идем, дамы? — спрашивает Каллен, и когда смотрю