Вель сделал шаг к Селене, пытаясь заслонить ее собой, но она не дала: сжала его предплечье ладонью, мягко отодвигая с дороги. Взглянула на старосту сверху вниз, велела:

— Встань.

Мужик, хрустнув коленями, поднялся и посмотрел на нее с неким вызовом: давай, мол, руби с плеча, не ты, так горожане растерзают.

— Ответь мне, милый человек, не к тебе ли я приходила за помощью по приезде в город?

— Ко мне, — староста не выдержал ее взгляда, понурил голову.

— Что же ты ответил мне, когда я работу просила?

— Ну дык… это, — мужик развел руками. — Демира же была… С ней связываться…

— Себе дороже, да, — перебила его Селена. — И вот не успели вы от одной ведьмы избавиться, как другую на ее место ищете? Нравится в страхе жить? Или ты думаешь, что я милая и добрая?

— Такая и есть, — не удержавшись, шепнул Вель, за что получил легкий тычок локтем в ребра.

— Какая ни будь — любить и почитать станем, — затряс бородой староста. — Ты пойми меня, сударыня, нам без ведуньи никак нельзя, не привык народ обходиться. У меня ж тут бунты начнутся, — голос его упал до шепота. — Демира, хоть и вздорная была, а работу свою исправно выполняла: посевы благословляла, скотину заговаривала, лечила, как могла…

— Я в вашем городе не просто так прохлаждаюсь, удовольствия ради, — в голосе ведьмы прорезался металл. — А исполняю волю самого ярла. Недосуг мне ваших свиней заговаривать да сопли вам утирать.

Говорили они негромко, но народ почуял, куда ветер дует: зашумел, зароптал…

— Ты, никак, смерти моей хочешь? — чуть не плакал староста. — Как же мне быть то?

— Я тебе скажу, как, — неожиданно заявила Селена. — Здесь жди.

И скрылась в дверях постоялого двора.

Потекли томительные минуты ожидания, в течение которых люди все больше выражали свое недовольство, гудели злым ульем. Староста стоял на крыльце и с больной надеждой сверлил взглядом Веля, нервно теребя край своей рубахи. Наемник подмигнул ему, шепнул:

— Не трясись. Сестра моя умна не по годам. Найдет выход.

Мужик немного приободрился от этих слов, прикрикнул даже на толпу, чтоб унялись и ждали молча.

Наконец, дверь снова распахнулась, и Селена вышла на крыльцо, сжимая в ладони тот самый камень, в котором дар Демиры заключен был, обогнула старосту, встала лицом к народу. Вель дернулся, было, к ней, осознав, что она задумала, но был остановлен решительным взглядом зеленых глаз.

— Верь мне, — шепнула ведьма, а затем обратилась к толпе: — Люди добрые!

По толпе волной прокатился удивленный шепот, но затих тут же. Сотни пар глаз уставились на Селену в немом ожидании.

— Я лишила вас ведуньи, — продолжала она. — Но не зависть мной двигала, и не желание занять ее место. Демира была зла, жадна до ваших жизней, пленила моего брата, за что и поплатилась. Но я не просто изгнала ее, — Селена подняла вверх руку, держа камень на открытой ладони, демонстрируя его народу. — Я забрала ее дар.

Толпа ахнула, отшатнулась, но потом снова подалась вперед, продолжая жадно внимать.

— Дар этот принадлежит теперь вам, — опять заговорила ведьма, дождавшись тишины. — Коли вверяете вы мне свои судьбы, то слушайте же мою волю! Вам надлежит выбрать из своего числа девушку, молодую, умную, скромную, сведущую в травах, которая добровольно будет готова принять этот дар и верно служить своему родному городу. На это я даю вам год. Будьте разумны в своем выборе, ибо ваша избранница должна будет явиться в столицу и пойти ко мне в ученицы. Пришлете жадную до власти дуреху — в жабу обращу и на ближайшее болото отправлю! Если же сумеете достойную девушку выбрать, обучу ее всему, что необходимо: болезни лечить, роды принимать, заговаривать скотину, готовить отвары. Это все, что я могу для вас сделать, но это немало. Будьте довольны моей волей или идите лесом. А сейчас прошу меня простить, мне обедать пора.

И под ошеломленное молчание толпы Селена схватила Веля за руку и увлекла обратно под крышу постоялого двора.

* * *

Я едва успела завести наемника в главный зал трактира, как его согнуло пополам от смеха. Он повалился на ближайшую лавку и заржал, как конь, до икоты напугав хозяина двора, который как раз для меня на стол накрывал.

— Ой, не могу… — стонал Вель, хватаясь за бока и утирая слезы, выступившие от смеха. — Обедать ей пора! Нет, ну вы слышали?

— Как я рада, что развеселить тебя сумела, — фыркнула я, усаживаясь за стол и берясь за ложку. — Словами не передать.

— Так ты ради меня старалась? Право, не стоило, — не унимался он.

— Я старалась, чтобы нас отсюда выпустили живыми и не разнесли постоялый двор в гневе, — трактирщик от моих слов так и присел на первую попавшуюся лавку, принялся сердце нащупывать. — И если повезет, то так и будет.

— Я думаю, уже повезло, — хмыкнул Вель, украдкой выглядывая в одно из окон. — Толпа расходится.

— Вот и славно.

— И ты действительно возьмешь себе ученицу?

— А как иначе? Я же обещала.

— А ты обучала кого-то прежде? — наемник приподнял бровь и с любопытством на меня воззрился.

— Нет. Но все бывает в первый раз. Или ты во мне сомневаешься?

— Ни секунды, — он прошел от окна мимо меня к лестнице, походя наклонившись и легко клюнув меня в щеку. — Ты же у меня умница, сестрица! — стал наверх подниматься.

— И красавица! — я уже успела накинуться на поданную кашу, и ответ мой прозвучал немного невнятно.

— Чуть меньше, когда говоришь с набитым ртом.

— В жабу обращу!

— Скучать по мне станешь.

— Заскучаю — верну. А потом снова обращу!

— А я ускачу от тебя на болото. Лягушку себе найду красивую, буду икру метать да головастиков разводить.

— Я с водяным дружбу вожу, он тебя живо из болота вышвырнет…

Трактирщик слушал нашу перепалку, выкатив глаза и рот раскрыв, до тех пор, пока Вель, наконец, не удалился на второй этаж с целью бугровщика проведать. Я некоторое время жевала в тишине, потом сжалилась над мужиком, сказала:

— Про жабу — это шутка. Нельзя человека в зверя обратить.

Он вздрогнул, потом кивнул с облегчением, неуверенно улыбнулся.

— Я так и думал, что сударыня шутить изволит.

— Твою ж налево, — выругалась я, неожиданно поняв, что о проводнике у старосты так и не спросила.

— Случилось чего? — тут же напрягся хозяин.

— Да из головы совсем вылетело… Староста ваш землепроходца мне одного обещал в сопровождающие. Ты не знаешь ли часом, где этого человека сыскать можно?

— Знаю, — медленно кивнул он. — Здесь он, в трактире моем.