на третий день вставал Садко, купец богатый новгородский,

А и будил как он да дружинушку хоробрую,

А и давал уж как долюби дружинушке

А и как много несчетной золотой казны,

А и как распущал он дружинушку по улицам торговым,

А и как сам он прямо шел во гостиный ряд,

И как тут на славу великую новгородскую

Подоспели как товары ведь московские,

И как тут принаполнился как гостиный ряд

И дорогими товарами ведь московскими.

И как тут Садко теперь да пораздумался:

«А и как я повыкуплю еще товары все московские,

А и на тую на славу великую новгородскую,

Подоспеют ведь как товары заморские:

Как ведь теперь уж как мне, Садку,

И не выкупить как товаров ведь

Со всего да со бела свету.

А и как лучше пусть не я да богатее,

Садко купец да новгородский,

А и как пусть побогатее меня славный Новгород

‹…› А лучше отдам я денежок тридцать тысячей,

Залог свой великий!»

А отдавал уж как денежок тридцать тысячей,

Отпирался от залогу да великого.

А потом как построил тридцать кораблей,

Тридцать кораблей, тридцать черных,

И как ведь свалил он товары новгородские

И на черные на корабли,

И поехал торговать купец богатый новгородский

И как на своих на черных на кораблях.

‹…› А и как выехал теперичку опять да на сине море.

И как на синем море устоялися да черны корабли,

И как волной-то бьет и паруса-то рвет,

И как ломает черны корабли,

А все с места нейдут черны корабли.

А и воспроговорил Садко, купец богатый новгородский,

Ко своей он дружинушке хороброй:

«Ай же ты, дружина хоробрая!

Как сколько ни по морю ездили,

А мы морскому царю дани да не плачивали.

А теперь-то дани требует морской-то царь в сине море».

А и тут говорит Садко, купец богатый новгородский:

«Ай же ты, дружина хоробрая!

А и возьмите-тко вы, мечи-тко в сине море

И как бочку-сороковку красного золота».

А и как тут дружина да хоробрая

Как брали бочку-сороковку красного золота,

Метали бочку в сине море.

И как все волной-то бьет, паруса-то рвет,

А и ломает черны корабли да на синем море,

Всё нейдут с места корабли да на синем море.

‹…› А и как тут говорил Садко, купец богатый новгородский

Своей как дружинушке он хороброй:

«Ай же ты, любезная как дружинушка да хоробрая!

А видно, морской-то царь требует как живой головы у нас в сине море.

Ай же ты, дружина хоробрая!

А и возьмите-тко, уж как делайте

Да жеребья да себе волжаны[111];

И как всяк свои имена вы пишите на жеребьи,

А спущайте жеребья на сине море;

А я сделаю себе-то жеребий на красное-то на золото.

И как спустим жеребья теперь мы на сине море:

Как чей у нас жеребий теперь да ко дну пойдет,

Тому идти как у нас да в сине море».

А у всей как у дружины хоробрыя

Жеребья теперь гоголём плывут,

А и у Садка купца, гостя богатого, да ключом на дно.

Ай говорит Садко таковы слова:

«А и как эти жеребьи есть неправильные;

А и вы сделайте жеребьи как на красное да золото,

А я сделаю жеребий да дубовыи.

‹…› А и спущали жеребья на сине море,

А и у всей как у дружинушки хоробрыя

А и как всё жеребья как теперь да гоголём плывут,

А Садков как жеребий да теперь ключом на дно.

А и опять говорил Садко да таковы слова:

«А как эти жеребьи есть неправильные.

Ай же ты, дружина хоробрая!

А и как делайте вы как жеребьи дубовые,

А и как сделаю я жеребий липовый

‹…› А у всей дружинушки ведь хоробрыей

А и жеребья теперь гоголём плывут да на синем море,

А и у Садка, купца богатого новгородского, ключом на дно.

‹…› А и как тут говорил Садко таковы слова:

«А и как видно, Садку да делать теперь нечего,

Самого Садка требует царь морской да в сине море.

‹…› Ай же ты, дружина хоробрая да любезная!

А и полагайте вы доску дубовую на сине море,

А что мне свалиться, Садку, мне-ка на доску,

А не то как страшно мне принять смерть во синем море».

И как тут он еще взимал с собой свои гуселки яровчаты,

И заплакал горько, прощался он с дружинушкой хороброю

‹…› А потом свалился на доску он на дубовую,

А и понесло как Садка на доске да по синю морю.

И как тут побежали черны-ты корабли,

И как будто полетели черны вороны,

Тут остался теперь Садко да на синем море.

И как ведь со страху великого

Заснул Садко на той доске на дубовой.

А как ведь проснулся Садко, купец богатый новгородский,

И в Окиян-море да на самом дне

‹…› А и говорит царь-то морской таковы слова:

«А и как здравствуйте, купец богатый,

Садко да новгородский!

А и как сколько ни по морю ездил ты,

А и как морскому царю дани не плачивал в сине море,

А и теперь уж сам весь пришел ко мне да во подарочках.

Ах, скажут, ты мастер играть во гусли во яровчаты:

А поиграй-ко мне как в гусли во яровчаты».

А как тут Садко видит, в синем море делать нечего:

Принужон он играть как во гусли во яровчаты.

И как начал играть Садко как во гусли во яровчаты,

А как начал плясать царь морской теперь в синем море,

От него сколебалось все синем море,

Сходилася волна да на синем море,

А и как стал он разбивать много черных кораблей да на синем море,

И как много стало ведь тонуть народу да в синем море.

‹…› А и как многие ведь да люди православные

От желаньица как молятся Николы да Можайскому,

А и чтоб повынес Николай их угодник из синя моря.

А как тут Садка новгородского как чёснуло в плечо да во правое

И как обвернулся назад Садко, купец богатый новгородский –

Стоит как теперь старичок да назади уж как белый, седатый,

И как говорил да старичок таковы слова:

«А и как полно те играть, Садко, во гусли во яровчаты в синем море!»

И говорит Садко как наместо таковы слова:

«А и теперь у меня не своя воля да в синем море,

Заставляет как играть меня царь морской».

А и говорил опять старичок наместо таковы слова:

«А и как ты, Садко, купец богатый новгородский!

Как ты струночки повырви-ко,

Как шпенечики[112] повыломай,

И как ты скажи теперь царю морскому ведь:

А и у меня струн не случилося,

Шпенечиков у меня не пригодилося,

А и как боле играть у меня не во что.

А тебе скажет как царь морской:

“А и не угодно ли тебе, Садко, женитися

в синем море а и на душечке как на красной девушке?”

‹…› Так ты смотри, сперва триста девиц ты стадо пропусти,

А ты другое триста девиц стадо пропусти,

А как третье триста девиц ты стадо пропусти,

А в том стаде на конце на остатнем

И идет как девица-красавица,

По фамилии как Чернава-то:

Так ты эту Чернаву-то бери в замужество.

‹…› А когда