Сакара икнула, а я подумала, не переборщила ли я с нагнетанием значимости момента. Нет, вроде глаза девушки сверкнули, зрачок сузился, а на губах появилась улыбка.

— Говорят, феи могли предсказывать драконам, где они встретят своего истинного, скажи мне, когда и где?

Вот что за девка! Я ей про Фому она мне про Ерему. Вздохнула. Прислушалась к себе, внутри распустила крылья и довольно скалилась фея, ей понравились слова о жизни, полной счастья. Она хочет попробовать… И Валентайн подходит для этого… Потом пришла картинка: плохая, размытая, Сакара с мужчиной, высокий, зеленоглазый, светловолосый, держит драконицу за горло, довольно скалится. Вздрогнула. Мать честная! У нее и правда будет истинный, только что-то радости я в этой картинке не увидела. Может, не стоит говорить, с сомнением посмотрела на затаившую дыхание драконицу, которая все еще лежала головой на моих коленях.

— Увидела твоего истинного, — сказала я.

— Ну и что? — Сакара подскочила и села на коленях, вперив в меня взгляд, полный мольбы.

— Не нравится мне то, что я увидела Сакара честно, этот козел тебя за горло держит и что-то говорит. Может, ну его, этого истинного…

— Какой он? — не обратила на мои слова девушка.

— Светловолосый, зеленоглазый, высокий, широкоплечий, я даже глаза прикрыла, чтобы лучше его описать. На его руках странные знаки наколоты, одет в кожаный доспех, украшенный серебряной чеканкой, на груди знак, парящая птица.

— Что?! — Сакара чуть с кровати не свалилась, — не может быть!

— Ты его знаешь? — открываю глаза, чтобы увидеть, как лицо Сакары бликует чешуйками.

— Я не знаю, — потерянно сказала она, — Но… нет этого не может быть, это не может быть он!

— Ну и хорошо, — сказала я, кивнув, — не он.

Я встала и потянулась, внимательно осмотрела драконицу, которая все еще задумчиво смотрела перед собой, что-то обдумывая. Чёрной пелены возле нее больше не было. Я принюхалась, и пахло уже нормально, горьким кофе и немного мятой. Жить будет, постановила и потихоньку вышла из комнаты. Рядом с дверью стояли служанки с растерянными взглядами:

— Идите, помогите госпоже одеться и принесите ей еды.

Девушки разделилась, чтобы выполнить поручения.

Валентайн еще был в нашей комнате, правда, уже одетый и собранный.

— Пойду готовить караван к отъезду, — сказал он мне, когда я вошла, — Как там Сакара?

— Жить будет, — я усмехнулась.

— Ты больше не ревнуешь меня к ней? — серьезный взгляд синих глаз меня удивил.

— Я не ревновала, — нахмурилась, — не люблю делиться. И люблю, когда обещания выполняются.

Его губы смягчила улыбка, преображая моего дракона в притягательного и обворожительного мужчину. Сделал два шага ко мне, притянул к себе, впиваясь в губы крышесносным поцелуем, он сейчас доиграется и опять останется без одежды. Нехотя оторвался от меня:

— Мне нравится, что ты считаешь меня только своим, Ассамар, но не забывай, что ты тоже только моя, — отпустил меня и ушел, аккуратно прикрыв дверь, и что спрашивается это сейчас было. Фея внутри довольно хихикает, влюбляется он в нас, влюбляется. Я выдохнула и покачала головой. Я боялась привязываться, фея страшилась опять потерять того, кто дорог, но как бы мы обе ни противились дракон занимает в нашем сердце свой немаленький кусок пространства.

И опять дорога, только теперь я не сижу в душной карете, а скачу на своем бесе во весь опор. Так, приятно, когда ветер в лицо, когда чувствуешь мощь зверя под собой и понимаешь, что это не предел его возможностей. Если бы строгий наказ дракона не уезжать дальше ста метров от каравана, я бы разогналась, а так приходится ходить кругами вокруг, а иногда просто ехать рядом с каретой и выводить из себя Сакару. Девушка вдруг решила, что она тоже не хочет сидеть в карете, и просила себе лошадь, но поздно, мы уже уехали из города, а в деревушках, которые мы проезжали лошадей не продавали. Она страдала, выглядывая в окно, изнывая от духоты кареты, и даже просила у меня покататься на бесе.

Моя зверюга была против. Бесов когда-то создали феи, были тут светлые создания, единороги, правда назывались по-другому, а когда драконы и феи схлестнулись в битвах, на основе единорогов были созданы бесы. После того как в Шароте не осталось фей, бесы одичали и доставляли немалые проблемы драконам. Магии они не боялись, а перед их бронебойной шкурой пасовали даже зубы драконов. Бесы выбирали себе хозяина раз и на всю жизнь и носить другого седока отказывались. На каждую просьбу Сакары, покататься, бес выдавал мне картинку, как он кусает бедную драконицу за задницу.

В поездке Сакара очень изменилась, мы не стали лучшими подругами, все время препирались, такой уж у нее характер не исправишь, но она перестала домогаться Валентайна, и периодически впадала в ступор. Смотрела вперед невидящим взглядом, улыбалась сама себе, вздыхая, как влюбленная дурочка. Видимо я своим откровением об истинном в ее мозгах что-то существенно сломала, ну или, наоборот, на место поставила. А еще, теперь частенько ее можно было увидеть с небольшой книжечкой в кожаном переплёте, куда она чуть ли не высунув язык, что-то все время записывала. Никак мемуары пишет. Валентайн удивлялся переменам в кузине и даже как-то вечером озадаченно спросил, что я такое сказала Сакаре, что она так изменилась. Я не стал скрывать от мужа правду.

— Истинного я ей предсказала, вот и все обьяснение.

— И кто же он?

— Я откуда знаю, но думаю, по описанию Сакара поняла, кто он, — задумалась я.

— Можешь повторить, мне даже интересно, — мы как раз собирались спать и Валентайн укладывался рядом, подгребая меня к себе под бок. Привыкает дракон, чтобы я рядом была, даже ночью, стоит откатиться, рукой по постели шарит. Я повторила описание, и Валентайн замер, дыша мне в макушку, я уже думала, что он заснул, но дракон просто вспоминал:

— Если судить по знаку, — сказал он, — это клан Шайеров, но их давно всех истребили, сильный был клан, но упрямства в них больше, чем в тебе любовь моя.

— Почему их уничтожили?

— Я не знаю, помню это было еще тогда, когда мы были детьми с нами… — Валентайн вдруг замолчал, потом усмехнулся, — это будет интересно, — сказал он. В детстве с нами играл наследник главы клана, замки наши были рядом с границей. Светловолосый был, зеленоглазый, все, как ты сказала. Удивительно, если он выжил. Я помню Сакара, всегда его донимала, а он не раз пытался оторвать ей голову, — Валентайн расхохотался, —