прорехи в самолюбии. В школе она все время находилась в тени Олеси, заручившись ее расположением, избавилась от страха стать объектом травли. Всё также воевала с Марком и, к сожалению, часто проигрывала. Победа в олимпиаде по химии стоила Соне бессонных ночей и занятий у репетитора. Марк же часто делал уроки на перемене. Запоминал на ходу без особых усилий, чем бесил её до зубовного скрежета.

В танцевальной студии Соня была, несомненно, лучшей, купалась в комплиментах преподавателей и зависти других учениц. Окрылённая похвалой, она с легкостью выполняла то, что в анапской школе танцев только наблюдала у более опытных исполнительниц и мечтала повторить.

За неделю до Осеннего бала староста ашек заглянула в их класс:

– Тихомирову и Абросимова просят задержаться после уроков для репетиции награждения и, если можно, прийти чуть раньше.

Карина Давидовна нахмурила брови.

– С моего урока не отпущу. Тихомировой не мешало бы больше внимания уделять математике. Абросимов пусть идет хоть сейчас.

Соня вспыхнула, но удержала самоуверенное, спокойное выражение лица: какой позор! Ей, будущей медалистке, такой выговор на глазах у всех! Нужно срочно вытрясти из мамы деньги на еще одного репетитора. Ещё одного подобного унижения она не переживет.

Марк не встал, досидел до звонка и уже вместе с Соней пошел в актовый зал. Кроме них, среди лучших учеников оказалось еще семеро. Все призеры или победители конкурсов и городских олимпиад. Соня села в самом центре, несмотря на пустой зал, Марк расположился на соседнем кресле и развалился на подлокотниках так вальяжно, что Соне пришлось убрать свою руку в сторону и даже отодвинуться, чтобы ненароком его не коснуться. Пока завуч, нервный и суетливый, как осенняя мышь, толкал речь, Марк делал вид, что внимательно слушает, но когда оратор пошел по третьему кругу, достал плеер и вытянул из кармана наушники.

Соня бросила на него порицающий взгляд.

– Это некультурно. Пропустишь, когда к тебе обратятся.

Марк пожал плечами.

– Хочешь?

Соня колебалась несколько секунд. Воровато оглядев зал, взяла наушник.

– «Сектор Газа»?

– Не только, но и он там есть.

– Как можно слушать эту вульгарщину?

– Ушами, Соня, – Марк чуть придвинулся ближе, чтобы провода хватало на них двоих, и нажал кнопку, – сейчас будет моя любимая песня.

Соня вставила наушник, прикрыла волосами и с деловитой сосредоточенностью устремила взгляд на сцену. Начало песни показалось медленным и заунывным, но с припева мелодия зазвучала по-другому – с надрывом и басами. Слова показались ей знакомыми. В Анапе бывший одноклассник пел «Твой звонок» под гитару, тогда она впервые захотела освоить этот инструмент. С тех пор прошло три года, а гитара так и осталась задвинутой в подсознание мечтой.

Неподвижно, словно затаившись, они просидели три композиции, оба смотрели на сцену и словно не замечали, что соприкасаются плечами и коленями. Отодвинуться не пытались. Соне даже показалось, что Марк намеренно прижался к ней плотнее и склонил голову. Она делала вид, что ничего не происходит, старалась дышать ровно и неглубоко.

От Марка снова пахло сигаретами, хотя курящим его никто ни разу не видел. Он же спортсмен, да ещё и перспективный. Как-то не к лицу ему эта вредная привычка. Соня с некоторой досадой заметила, что Марк всегда ухоженный, опрятный, ни перхоти на плечах форменного пиджака, ни пятен на брюках, ни налета на зубах. А еще у Сони был персональный бзик: она всегда рассматривала уши. Лопоухость не попадала в разряд недостатков, а вот грязные уши были приговором даже для самого красивого парня. Из-за сережки эта часть тела Марка притягивала внимание. Тут тоже все было в порядке: никаких залежей серы и лоснящихся полос грязи за ушами.

Он даже обувь всегда протирал и не считал это позерством. Никаких особенных деталей, говорящих о его благосостоянии, Соня не обнаружила, он носил только часы, на вид довольно старые, скорее всего, доставшиеся от кого-то в наследство. Точно не богач, но и не бедняк. Вещи добротные, но не ультра-новые, плеер тоже довольно старый, в прочем, как и музыка в нем.

Наконец, завуч выдохся. Увидев устремленный в их сторону взгляд, Соня торопливо и пристыженно вынула наушник. Случайно потянула за шнур слишком сильно и зацепила им за колечко на ухе Марка. Он скривился, но промолчал, убрал плеер в карман рюкзака, а потом неожиданно улыбнулся.

Соня растерялась, обычно он смотрел на нее свысока и с пренебрежением.

Учеников вызвали на сцену. Оказалось, правильно подняться по ступенькам и верно встать – это целое искусство, и им, бездарям косолапым, оно неподвластно.

Нудная и абсолютно бесполезная репетиция длилась уже час. В животе урчало от голода, Марк поглядывал на часы и нервничал. Десятый раз они выходили на сцену, выслушивали речь завуча, имитировали получение грамот и красивой дрессированной шеренгой покидали сцену.

Перед последним таким выходом в зал заглянул Сергей. Увидев Соню, улыбнулся ей и подмигнул, Марка намеренно проигнорировал. Последний выход прогнали уже с ведущим. Сергей шутил, будто перед ним был полный зал, а не горстка замученных отличников, решивших больше никогда не выделяться из серой массы. Он вовремя разрядил атмосферу и спас завуча от голодных и уставших активистов школы. Заключительный выход получился безупречным, ученики простояли с улыбками и даже правильно взяли невидимые грамоты, а потом так же грациозно спустились. Зал покидали неорганизованной торопливой толпой.

Соню задержал Сергей. Коснувшись её предплечья, заставил остановиться. Марк прошел мимо, едва не зацепив их. В этот раз Сергей его не проигнорировал, посмотрел вслед с нескрываемой злостью, явно не забыл, по чьей вине занял второе место в кроссе и не попал в число награждаемых. Отличником он не был, а потешить самолюбие и постоять рядом с лучшими из лучших ему очень хотелось.

Марк глянул на их руки, брезгливо скривился и вышел в коридор.

Соня успела перехватить этот взгляд и нахмурилась. Сергей не заметил, он вообще редко замечал обстановку, если начинал охоту. Правда, он не подозревал, что сам идет в силки, расставленные Соней.

– Я видел в программе твой номер.

– Да, я буду танцевать.

– А почему фонограмму не отдала ди-джею?

Соня замялась.

– Когда последний день?

Сергей упёрся рукой в стену на уровне ее лица, чуть склонился.

– Вчера. Но для тебя я сделаю исключение.

Она чуть отстранилась, такая близость нервировала.

– Послезавтра принесу.

– В четверг генеральная репетиция, должна быть фонограмма и ты вместе с танцем.

– Будет. Но танец покажу только в пятницу, на самом выступлении.

Сергей нахмурился.

– Так не положено.

– Еще не готов костюм, не могу танцевать в школьной форме.

– Кайла, – его интонации стали вкрадчивыми, – ты