Шрифт:
Закладка:
Если его возможности работать в США и были ограничены, Эдмонд, тем не менее, ценил возможности, которые они предоставляли, и ему нравилось, что любой человек мог подать заявку на получение лицензии и рассчитывать на ее объективное рассмотрение. "Какая справедливая страна", - позже скажет он коллеге Джеффу Кейлу. "Какая открытая, большая страна, которая приветствует конкуренцию и требует от вас только честности". Эдмонд называл ее "большим голубым небом Америки". Это было далеко от того, чтобы положить матрас перед дверью кабинета министра или появиться, чтобы сказать "Буонджорно".
В то же время некоторые элементы приема в Нью-Йорке возмутили Эдмонда - особенно пресса. 1 июля 1965 года New York Times напечатала, казалось бы, безобидную статью о новом предложении о банковском чартере в Нью-Йорке, в которой были названы некоторые ключевые игроки, и предположила, согласно комментариям Германа Купера, что оно будет "связано с группой банков за рубежом" в Швейцарии, Германии и Латинской Америке. Эдмонд, взбешенный, обрушился на Купера в пространной телеграмме от 5 июля 1965 года, которую он отправил из отеля в Лиссабоне, где он работал над сделкой с недвижимостью . Ее стоит процитировать из-за страсти, которую она демонстрирует: "раз статья в руках мы протестуем энергично [sic] очень удивлены вашим заявлением, что между новым банком и trade development не существует официальных отношений, что совершенно неверно прекратите такое заявление создается впечатление, что вы пытаетесь отрицать отцовство trade development в республиканском банке, что создает очень плохое впечатление и наносит ущерб нашей репутации прекратите шокированы вашими действиями вопреки нашему пониманию статья будет подготовлена вами прекратите. ... в будущем никаких представителей. ...в будущем ни один представитель не может выступать без консультации со мной". Купер ответил, отметив, что не может контролировать прессу. Более того, продолжил он, учитывая недавнюю негативную рекламу швейцарских банков и стремление репортера к сенсации, Купер счел важным не указывать на тождество между TDB и Republic, что Эдмонд воспринял как оскорбление гордости и достоинства своей семьи.
Даже создавая совершенно новый банк на одном из крупнейших потребительских рынков мира, Эдмонд уделял пристальное внимание деталям во всей своей растущей империи, считая, что имидж, создаваемый его учреждениями для общественности, имеет первостепенное значение. Когда клиент из Стамбула, некий господин Шахо, у которого было около 200 000 долларов на депозите в BCN в Бейруте, отправил своего помощника для осуществления платежа, сотрудник в Бейруте, по всей видимости, обошелся с ним плохо, и Шахо отправил его открыть счет в банке Зилхи. С этим Эдмон не мог смириться. "Вы, как и я, знаете, - писал Эдмонд Генри Крайему 14 октября 1965 года, - какое значение придается тому, как мы принимаем клиентов, и я прошу вас дать указания нашим сотрудникам в кассе и на ресепшене, чтобы такого больше не повторялось". Неделю спустя он написал Джозефу в Бразилию с просьбой прислать 15 000 деревянных основ для календарей, которые они могли бы подарить клиентам, часть из них - для Женевы, часть - для Нью-Йорка, хотя он хотел бы обсудить цену перед заказом.
Эта забота о деталях и эстетике перешла и на новое предприятие в Нью-Йорке. Пока руководители занимались бумажной работой и оформлением документов, рабочие были заняты строительством на сумму более 2 миллионов долларов, чтобы обставить интерьер дома 452 по Пятой авеню в величественном стиле. Под руководством Эрнеста Бонанни, директора архитектурного бюро Kahn & Jacobs, уроженца Франции, который разработал интерьер отеля Plaza, на были установлены 8,5-тонные двери хранилища, сейфовая комната с 500 ячейками и массивный банковский зал, обрамленный тремя люстрами, скопированными с французских дворцов, каждая из которых содержала 4 200 призм и бусин. Европейская атмосфера сохранилась и на верхних этажах, где располагались офисы кредитного отдела, кабинеты руководителей высшего звена, столовая и, на девятом этаже, квартира для Эдмона. Повсюду стены были отделаны теми же деревянными панелями, что и в TDB Geneva, а полы заставлены мебелью в стиле Людовика XVI.
16 августа 1965 года Republic отправил список акционеров в Управление контролера валюты, которое через две недели утвердило корпоративное существование банка. В среду, 29 сентября 1965 года, на следующий день после Рош Хашана, начала нового года по еврейскому календарю, организаторы Republic встретились в Sky Club на пятьдесят шестом этаже Pan Am Building. В 12:15 15 ноября 1965 года совет директоров собрался на Уолл-стрит, 40, за углом от Нью-Йоркской фондовой биржи. Среди присутствующих были адвокат по трудовым спорам Тед Кил, Уильям Макмиллен, Джо Михан, Питер Уайт и Эдмонд Сафра. Питер Уайт был назначен президентом с годовым окладом в 50 000 долларов, а Эдмонд - почетным председателем.
Утром в понедельник, 24 января 1966 года, Роберт Ф. Кеннеди приехал, чтобы перерезать ленточку и официально открыть здание. На фотографии запечатлено, как Кеннеди разговаривает с репортерами, держа микрофоны перед своим лицом, а Эдмонд, широко улыбаясь, стоит в стороне, скрестив руки. Бывший генеральный прокурор, нынешний сенатор США и возможный будущий президент приехал, чтобы благословить открытие нового бизнеса Эдмонда Сафры. Несмотря на то, что его первоначальный капитал был больше, чем у любого другого коммерческого банка в истории США, "Republic National, конечно, будет пигмеем среди банковских гигантов Нью-Йорка", - отмечает Times. Для сравнения: в 1965 году активы банка Chase составляли 15,3 миллиарда долларов. "Мы начали работать", - сказал Питер Уайт. "На первый год мы запланировали 25 миллионов долларов депозитов, но я думаю, что мы справимся и с этим".
Несмотря на то, что на протяжении почти столетия деятельность Сафра основывалась на личных отношениях, осторожности и семейных связях, Эдмонд быстро перенял и американский способ ведения дел. В Нью-Йорке энтузиазм, даже бурный, маркетинг и продвижение финансовых услуг, которые совершенно не одобрялись в Бейруте или Женеве, были обычным делом. И Эдмонд интуитивно понимал, как выйти на массовый рынок. Единственный филиал Republic, расположенный в центре Мидтауна, в двух кварталах от Центрального вокзала, был создан для того, чтобы приветствовать и удивлять публику. В день открытия Republic разместила яркую рекламу в New York Times и других изданиях: "Сегодня! Новый банк". Клиенты, открывшие счет на сумму от 25 долларов, могли получить украшенный набор посуды из тринадцати предметов или тяжелую миску из нержавеющей стали из трех предметов. Сочетание местоположения, внушающего благоговение помещения - здесь американец из среднего класса мог делать банковские
