— И зарок дашь?

— Дам, дам, все дам.

— Все не надо, — поморщился я, вспомнив облик нечисти. — Только все равно выпустить тебя здесь не могу. Ты извини. Я понимаю, что ты не виновата. Это вроде как твоя природа — пить из людей жизнь. Но я этого позволить не могу. А пообещать подобного делать ты не сможешь, так?

— Не могу. Умру без этого. Сс…

— Беда в том, что и убить я тебя не способен. Слишком уж сильна. Хотя, сказать по правде, симпатии ты у меня не вызываешь.

— Чего задумал рубежник?

— Будем тебя перевозить.

— Куда перевозить?

— На Изнанку.

— Нет, не надо! Плохое место. Сс… Еды мало. Рубежники сильные. Сс… Не надо на Изнанку.

— К сожалению, твоим мнением никто не интересуется.

Я убрал Лихо и саквояж на Слово и снова стало тихо.

По поводу Изнанки я сам был не особо воодушевлен. Это место пугало. И Васильич сказал, что рубежники отсюда там становятся слабее. Правда не сразу. Какое-то время у того мира уходит, чтобы тебя будто инициализировать. Так сказать, провести сканирование.

А уже потом приходится постоянно хист использовать, чтобы просто находиться на той стороне. Тогда как местные обладатели промысла, если сравнивать по одинаковому количеству рубцов, действительно сильнее. Это тоже не внушало оптимизма.

И вместе с тем меня невероятно тянуло туда. Даже не могу объяснить почему. Это можно было сопоставить с желанием вернуться домой. Только с той разницей, что Изнанка домом не являлась. Короче, странно все это.

Дверь скрипнула, выводя меня из размышлений. И не такой уже теперь хмурый, будто и не было нашего неприятного разговора, воевода махнул рукой.

Саню мы обнаружили на одной из кроватей, уже помывшегося и переодетого. Хотя от него все равно еще несло чем-то неприятным. Даже мыло не смогло перебить этот запах. Но зато он был в порядке. Причем в полном. Разве что глядел на меня волком.

— Матвей, — кивнул он. — Спасибо тебе, что выручил. Эта мерзость меня убить собиралась.

Я улыбнулся, только с некоторым опозданием поняв, что произошло. Хист даже не шелохнулся. Ничего себе! Получается, все эти благодарственные слова Печатника всего лишь слова. Дожили! Вот и спасай людей.

Понятно, что я тоже не белый и пушистый. И про свои интересы не забывал. Но вообще-то действительно вроде как жизнь этому типу спас.

Ладно, бог с тобой золотая рыбка. Хочешь разговаривать по-рубежному, будет тебе по-плохому.

— Мне пришлось две сотни монет твоим, э… соратникам заплатить, чтобы со мной пошли. Так что ты мне должен.

Печатник без лишних разговоров вытащил со Слова несколько мешочков с серебром и отдал мне. А я взял. Мы люди не гордые. Но если с нами сквозь зубы говорить, то и мы тем же ответим.

— Илия, теперь мне можно идти?

— Да, иди.

На том и распрощались. Вот вроде все сделал правильно, а внутри гадливое чувство осталось. Будто шел по полю, любовался разнотравьем, вдыхал свежий воздух и вдруг вляпался в коровью лепешку. По имени Саня.

Снаружи меня встретил Моровой, который и не думал уходить. А вот Аси не было. Федя разговаривал с дружинниками, которых тоже выгнали из общинного дома. Однако увидев меня быстро от них отлип.

— Че там, типа очнулся? — спросил он.

— Типа. Только стремный какой-то. Смотрит так нехорошо, будто я с ним все это сделал.

— Так-то ты его спас, но в то же время видел типа не в лучшем свете. А Печатник у нас всегда должен быть как рыцарь на белом коне. Он даже на пяти рубцах способность такую взял, чтобы перед бабами красоваться. Это я тебе по секрету говорю. А ты типа взял и перед той же Лучницей его такого показал.

— И что было делать? Ее домой отправлять?

— Да ты не парься. У нас такое общество, что что бы ты не сделал, все равно недовольные найдутся.

— Это я уже понял. Ладно, счастливо.

Стоило выйти из Подворья, как Зверь закачался под нетерпеливым прыганьем нечисти внутри. Ну будто собак в машине оставил.

— Чего там, хозяин, нормально все? Как там ты говоришь, подрулили?

— Разрулили. Нормально.

— Чего, дяденька, теперь к этому?

— К этому, — мрачно отозвался я.

Нечисть поняла, что меня лучше не трогать. Разве что черт включил «Идем дорогой трудной, мы в город Изумрудный». Однако перехватив мой взгляд, решил, что лучше ехать в режиме полной тишины.

По старой доброй традиции поглощения быстрых углеводов, кренделей я взял с избытком. Половину нечисти, половину лешему и поехал к месту встречи с перевертышем.

Еще недавно мне казалось, что все придуманное — хорошая идея. А теперь, после неприязни Сани, которая возникла буквально на ровном месте, даже не знал, что и думать. Получается, все, что ты будешь делать, исходя из лучших побуждений, окружающие могут воспринять, как личную обиду. Теперь недостаточно сказать чего-то невпопад. В нынешнее время и красноречиво молчать становится опасно.

Ладно, это все лирика жизни. Случившееся не значит, что нужно сидеть, не отсвечивать и ничего не делать. К тому же, у меня планов куча. На все бы сил найти.

Что перевертыш успел доехать до нужной точки — в этом сомнений нет. Если ему хватило ума так долго облапошивать всех рубежников, то и на это мозгов хватит. Правда, существовал один маленький нюанс. Допельгангер о котором не знали и перевертыш, про которого раструбят на весь Выборг — две большие разницы.

Понятно, что при должном таланте он сможет на непродолжительное время где-то затаиться. Однако кто знает, какими ресурсами обладает воевода. И вдруг, если он сильно захочет, то правда кинет все силы на поиски перевертыша. Да и Ткача нельзя сбрасывать со счетов.

— А мы этого узнаем, хозяин? — подал голос бес.

— Ага, он будет стоять в белом пальто с журналом «Огонек» в руке.

— Тогда хорошо, — не понял моего сарказма Гриша.

Как по мне, вопрос глупый. Нет, усадьба в это время года действительно пользовалась спросом. Сюда привозили туристов, но я был уверен, что перевертыш обозначит себя. По-другому он не мог, после данного зарока.

Все оказалось проще. Видимо, в обед у туристов была пересменка или еще что-то. Однако единственным, кто оказался у усадьбы —