– Как ты это сделаешь? – заинтересовалась я.

– – Я думал про день выборов короля, когда я предъявлю силу Горданаса, то должен буду назвать и имя той, кто станет моей клятвенной парой. Ты конечно откажешься,

– Почему это я откажусь? – насупилась я и жаркий румянец окрасил мои щеки.

– Ну, вот и бледность пропала, – тихо засмеялся Стефан – Тебе придется публично отказаться от меня. Никто не удивится, зная, как ты сопротивлялась Уильяму. Я естественно очень рассержусь и в порыве гнева тебя убью. Это никого не удивит, я же буду королем, причем темных и светлых магов. Тем более для вступления в должность я должен буду принести жертву. Ну, как правило, это какое-нибудь животное, но темные маги с восторгом примут ее.

– Но как? – не унималась я.

– Не думай об этом, моя сладкая, – снова поцеловал меня Стефан

– Ты столько сделал для меня, почему?

– В начале мне было интересно, потом я втянулся, особенно после того, что произошло у рыцаря с Ревеккой, ну и Илиондор, конечно, – прошептал Стефан – Я не могу отпустить тебя, моя Лилианна, – уже серьезно сказал он.

– Ты стала моей жизнью, причем основной, а не пятой или седьмой, – я зарылась носом в его грудь и вдохнула запах. Немного морского бриза и елового леса. Мой колдун. Мой любимый.

– Что если у нас не получится? – прошептала я, шмыгая носом, но Стефан услышал и взял мое лицо в руки, вглядываясь в глаза.

– Все получится, слышишь! Мы найдем эту графиню!

– Как ты думаешь, кто она?

– Да кто угодно. Хоть твоя подруга, что стоит за дверью.

– Лисанна?! Нет, это не она!

– Откуда ты знаешь?

– Лисанна, она…

– Просто твоя знакомая, я понимаю, но что ты о ней знаешь?

– Да мало что, – задумалась я – Да, нет, не она это!

– Хорошо, пусть так. Твои жизни у тебя и ты можешь ими воспользоваться в любое время, достаточно только произнести заклинание, ты знаешь какое? – я кивнула, и Стефан мягко спустил меня с колен.

– Завтра не удивляйся ничему, чтобы не услышала и ближе к вечеру, после ужина постарайся сделать все, чтобы попасть в свою восьмую жизнь, я буду рядом.

– Я снова ничего не буду помнить?

– К сожалению, нет, – развел руки колдун – Но в этот раз все случится намного быстрее. Уильям будет торопиться. У него осталось мало силы и на носу выборы. Скорее всего ты погибнешь еще ребенком и к обеду послезавтра уже появишься здесь, в Париже. Если все пройдет успешно, – я тяжко вздохнула и как в тумане вышла из камеры.

– Д-а-а, – протянул Феликс, что давно уже пришел в себя и глядя на меня мутными глазами дослушал весь рассказ. За это время я чуть не оборвала ему все усы, пытаясь привести в чувство.

– Знаешь, я за все свои кошачьи жизни ни разу не терял сознание, только с тобой. Твой рассказ, так поразил мой кошачий мозг, что он просто отключился, – закряхтел Феликс, смеясь.

– Значит сегодня мы с тобой лишимся предпоследней нашей жизни, а кстати мои тоже здесь? – указал лапой на кристалл Феликс.

– Ну да, мои и твои жизни связаны.

– Ах, как хорошо! – заурчал кот – У нас снова полная копилка. Когда проведем ритуал?

– Да хоть сейчас, – сказала я, вскакивая с кровати. Кот спрыгнул за мной и я по самые уши залезла в сундук с одеждой. Где-то тут у меня спрятаны черные свечи, для ритуала, будто знала, взяв их с собой, что пригодятся. Феликс когтем нарисовал на деревянном полу небольшой круг, а я зажгла по краям четыре свечи. Мы встали в центр круга.

– Слова-то помнишь? – спросил кот, и я шикнула на него, мешал сосредоточиться.

Ничего не отбираю, никого не обделяю

Возвращаю свои жизни, что отобраны нечисто.

Возвращаю я свое, все, что есть теперь мое!

Кристалл стал нагреваться в моей руке и засветился яркими цветами: от голубого до серого. Разноцветные линии отделились от него и вошли в мою грудь. На его месте осталось чуть неприятное жжение, но вскоре и оно пропало. Дверь в комнату резко открылась: на пороге стоял Уильям и смотрел на нас с Феликсом, что стояли в круге, нарисованном на полу и зажженными черными свечами.

– Что здесь происходит? – гневно спросил граф.

Глава 33. Восьмая жизнь, 1991 г, Москва

– Светка, Светка! – кричала на улице, надрываясь подруга. Я залезла мокрой тряпкой под кресло и возила ей по старому линолеуму, стараясь достать все углы. Мать, утром уходя на работу, велела вымыть полы и протереть пыль. Я как обычно вспомнила про это уже за час до ее прихода. Быстро налила в ведро воды, схватила старую деревянную швабру и у нее отвалилась ручка. Пришлось мыть все руками.

В открытую балконную дверь дул легкий ветерок, принося в дом запах сирени. Конец весны, последний день мая. Учеба в школе для многих закончилась, но не для нас, выпускников. Завтра начинались экзамены и еще две недели мы будем почти каждый день ходить на консультации. А потом поступление, я еще не решила, куда подам документы. Маринка хотела идти на бухгалтера, все говорили, что нужная профессия в такое время.

Был 1991 год, перестройка. Многое, что раньше казалось недоступным, стало появляться в стране, такие слова как кооператив, видеомагнитофон, Сникерс, Марс, варенка. Да, многое менялось, и мы молодежь казались себе самыми умными и перспективными, что нас ждет будущее не такое как наших родителей. Журналы с яркими моделями и актрисами зачитывались до дыр, откладывая в сторону нудную Крестьянку.

– Лана, да, Ланка, блин! – уже другим тоном прокричала Маринка, видимо все же вспомнив, о чем мы с ней вера договорились. Теперь мое имя не Светка, а Лана. Такое новое и красивое, на западный манер. Я довольная бросила мокрую тряпку на пол и вышла на балкон. Подруга смотрела на меня, задрав голову и прикрывая рукой глаза от яркого солнца.

– Что не слышишь, что ли?! Уже битый час здесь кричу! – возмутилась Маринка.

– Светки нет дома, а Лана сейчас вас слушает, – ответила я Маринке и услышала в ответ неразборчивое ругательство.

– Спускайся давай, Владу родители привезли видеомагнитофон, пригласил всех фильмы смотреть, говорит целых три кассеты есть, – радостно сказала Маринка и я тоже прониклась.

– Сейчас, пол домою и спущусь или ты зайдешь?

– Нет, на улице лучше, – ответила Маринка, отходя под тень деревьев. И действительно, на улице было чем дышать в отличии от квартиры.

Я быстро домыла пол, слила грязную воду из ведра и встала под душ. После душа, замотав свои