- Вы, я смотрю, уже не один.

- Так точно. Разрешите представить?

- Представьте.

- Лейтенант ВВС Усатова Ольга Александровна. Второй пилот вертолета Ми-28МН.

- Здравствуйте, товарищ Усатова. Как служится на вертолете?

- З-замечательно, товарищ Сталин. Машину освоила.

- Эта машина сильно отличается от той, на которой товарищ Никитин прилетал в прошлом году?

- Не могу сказать, на той машине я не летала.

- Машина называется "Ми". Это по фамилии товарища Миля?

- Так точно!

- Т.е. товарищ Миль сделал свою машину лучше, чем товарищ Камов?

- Я думаю, что они просто разные. Более подробно может рассказать майор Никитин.

- Товарищ Никитин!

- Я!

- Какой вертолет лучше? Товарища Камова или товарища Миля.

- Вертолет Камова, по сути, можно сравнить с истребителем. Он более маневренный и более живучий, кстати. И пилот в нем один. Вертолет Миля - ударный, штурмовик. Чуть сложнее в управлении, но наличие второго пилота, практически оператора оружия, облегчает ведение боя. Вертолет товарища Миля немного более многозадачный.

- А какой вертолет вы бы посоветовали принять на вооружение Красной армии? Например из знакомых нам двух.

- На данном этапе никакой из них. Сегодня ни одна страна в мире не сможет сделать ни один из этих вертолетов.

- Почему?

- Потому что сегодня невозможно производство необходимой авионики, т.е. приборов. Т.е. механику сделать можно, но заставить ее летать так, как летают обе эти мащины, не получится. Обе машины буквально напичканы вычислительной электроникой. А такой отрасли еще нигде в мире нет. Она скоро начнет появляться, но сейчас ничего нет.

Сталин внимательно смотрел на меня. И я понимал зачем он устроил такое сравнение, по сути, талантов Камова и Миля - ему нужно было знать кого больше поддерживать. И, к сожалению, я не мог инициативно дать ему совет всемерно поддерживать обоих, несмотря на то, что они уже начинают конкурировать друг с другом. Однако, следующий вопрос Вождя позволил мне это сделать.

- Я правильно понимаю, что на данном этапе времени вертолеты не посильны советской экономике?

- Если говорить о таких, как этот Ми-28, или К-50, на котором я был здесь в прошлом году, то - правильно. Но есть вариант, который советская промышленность сможет освоить в упрощенном виде и функционально вам сейчас это будут более нужные вертолеты, чем наш Ми-28.

- Это будет вертолет Миля или Камова?

- Миля. Ведомство товарища Камова долгое время будет лидером по вертолетам морского базирования и применения. К ударным вертолетам он вернется много позже и как раз моделью Ка-50. Ведомство товарища Миля почти всю свою историю будет создавать многоцелевые машины. В т.ч. и огромные строительные и транспортные. Мы привезли с собой краткую историю обоих, как у нас говорят, брендов. Передали ее товарищу Берия.

- Это хорошо. А какой из вертолетов товарища Миля вы посоветуете для Красной армии?

- У нас он называется Ми-8. Самый массовый и самый повоевавший вертолет. Документацию по нему я так же передал товарищу Берия.

- Его вооружение не хуже вашего?

- По мощности не хуже. Т.е. что подвесите, то и будет. Хоть бомбу в пять тонн. Но в вашем случае не стоит расчитывать на такую же точность попадания, как у нашего вертолета. Из-за той же прицельной электроники, в т.ч. встроенной в боеприпасы. По точности оружие, которое вы сможете применить на упрощенном Ми-8, можно сравнить, например, с вооружением штурмовика Ил-2. Я же на нашем Ми-28 могу прицелиться и километров с двадцати попасть в окно Гитлеру. К тому же, этот вертолет не серийный, доработанный, в нем с точностью прицеливания все на порядок, а то и не на один, лучше.

- Я вам хочу предложить игру. Попробуйте объяснить зачем Красной армии нужен упрощенный вертолет, если у нее уже есть Ил-2.

- Многозадачность. Возможность садиться на неподготовленную площадку, лишь бы не зацепить чего винтами. А это доставка и вывоз, всего, что влезет в машину и что она поднимет: продовольствие, боеприпасы, раненые и т.д.. Возможность осуществлять штурмовку не только в полете, но и буквально вися на одном месте в небе. Хоть у самой земли, хоть на высоте 4 километра. Возможность перевозки десанта до двух отделений бойцов. При этом десант сам может поливать врага из пулеметов с боков машины. Лучше, чем у Ил-2, противозенитная маневренность. Ну и различные более частные нюансы, типа использование вертолета в качестве корректировщика или воздушного командного пункта.

- Что самое сложное для освоения в производстве?

- Двигатель. На первой опытной модификации стоял 1500-сильный двигатель. У вас такого сейчас нет. Документацию по нему мы тоже привезли. Прорабатывается возможность переброски к вам узлов двигателей для отверточной сборки.

- Какой сборки?

- Отверточной. Это такая удобная технология сборки готовых изделий из крупных узлов.

- Теперь понятно.

Сталин опять задумался. Затем прошелся вокруг вертолета. Попросил открыть кабину и удивился ее толстым дверям.

- Кабина, в т.ч. и двери, бронирована. Держит попадание снаряда Эрликона.

- Действительно держит?

- В Сирии я видел Ми-28 с множественными попаданиями по кабине чуть более крупным калибром. Зрелище жуткое, но экипаж не пострадал, а машина вернулась на базу сама. У вас, я знаю, в таком виде штурмовики бывает возвращаются.

И тут Сталин задал провокационный вопрос:

- А скажите, товарищ, Никитин. Не расточительно ли для советской экономики одновременно иметь ведомства и товарища Камова и товарища Миля?

- Без Камова нет Миля. И наоборот. Они хоть и конкуренты, но очень дополняют друг друга. Это совсем не то, что недешевая конкуренция Лавочкина, Поликарпова и Яковлева. Совсем другой характер взаимодействия. К тому же Камов будет производить несколько более специфичную технику. Но он... Он ученый, товарищ Сталин. Очень сильный ученый.

Сталину мой ответ явно понравился. Особенно упоминание дороговизны конкуренции ведущих авиаконструкторов этого времени. Он даже усмехнулся, дескать оценил иронию. И тут он задал вопрос,