Накладывать на лицо тональный крем после такого перерыва оказалось весьма противно.

– Василиса Петровна, ну вы всё? Мы в садик опаздываем, – глухой раздраженный голос Филатова за дверью ванной звучал уже в третий раз за одну минуту.

– Секунду, – крикнула, сделала завершающий мазок, надела очки, помыла руки и, наконец, вышла.

Майя сидела на стульчике возле двери и играла в какую-то игру на планшете. На ее коленках сидел кот Тиша и наблюдал за движением картинок на экране. А прямо напротив меня с хмурым видом стоял Константин Олегович. Бровь его была демонстративно вздернута, руки сложены на груди, отчего рубашка почти трещала по швам.

– Что у вас на лице? – нахмурился мужчина, окидывая каким-то недоуменным и гневным взглядом.

– Что? – переспросила, а сама с осторожностью тронула щеку.

– Вчера у вас было другое лице, а сегодня… Вы что, в таком виде собрались на работу? – прищурился и как-то злобно цокнул.

Хмыкнула и поняла, что ему не понравилось. Сегодня я вернулась к своему привычному амплуа – масса тоналки и очки со стекляшками.

– Накрасилась, девушка я, в конце концов, или нет, – наклонила голову набок и заметила, что мелкая навострила уши, вслушиваясь в каждое наше слово.

– В таком виде вы из квартиры не выйдете, – выдал вдруг мужчина и надвинулся на меня с хмурым видом.

– А кто мне запретит? Вы, что ли? – фыркнула и направилась в сторону входной двери.

Вот только отойти далеко не смогла. Мужская рука схватила меня за талию, меня приподняли и с легкостью поставили прямо перед открытым проемом ванной.

– Смывайте с себя это безобразие, в офис я вас в таком виде не пущу, – поставил мне ультиматум в жесткой форме.

– Не имеете права! – взвизгнула, когда он вдруг ни с того ни с сего хлопнул меня по ягодицам, подталкивая вперед.

Возмущению моего не было предела. Стиснула кулаки и обернулась, сверкая гневным взглядом, но на Константина мой фирменный взор не действовал совершенно, он глядел на меня, даже не моргая.

– Фирма, в которой вы работаете, Василиса Петровна, принадлежит мне, – ехидно ухмыльнулся этот главгад. – Так скажите, имею или не имею право вводить дресс-код?

– И каким же это образом мой внешний вид не соответствует ему? – упрямо вздернула подбородок. – Брючный костюм, всё отглажено и отутюжено. В чем ваша проблема?

– Моя? У меня нет проблем, – невозмутимо пожал он плечами, не теряя ни на секунду самообладания. – А вот ваши очки и вот эта мерзость на лице оскорбляют мой взор. У нас офис, а не цирк, будьте добры всё это безобразие смыть.

Не будь я сейчас накрашена, покраснела бы от прилива крови к щекам, но не от смущения, а от злости, что он посмел мне такое сказать.

– Хотите сказать, я уродина? – прищурилась и спросила возмущенным голосом.

– Ой-ёй, – раздался голосок Майи, которая округлила рот и прикрыла его ладошкой, глядя на нас во все глаза. Даже кот будто обратил на нас внимание, наблюдая за разворачивающейся сценой.

– С этой косметикой, если можно так назвать, да, хочу сказать. Женщина должна быть прекрасна естественной красотой.

– Я пытаюсь достичь прямо противоположного эффекта, – выпалила, упрямо глядя на своего несносного босса.

– Для женщины, желающей выйти замуж, вы уж слишком странно себя ведете. Или есть что-то, что мне нужно знать?

Складывалось такое ощущение, что он давит на меня, пытаясь что-то выяснить. Казалось, будто всё знает об истинных причинах моих поисков мужа. Вот только никто об этом, кроме меня, не в курсе, так что утечка информации невозможна.

– Пропустите, Константин Олегович, будьте добры, мы в садик опаздываем, если вы не забыли, – попыталась нагло прорваться, обходя его тушку.

– Ничего, подождут, – не дал мне двинуться с места Филатов, вызывая у меня еще больше раздражения. – Чем дольше вы тянете и пререкаетесь со мной, тем больше проходит попусту затраченного времени.

– Ничего, не моя же вина, – практически выплюнула, а затем ткнула его указательным пальцем в грудь. – И что, вы так и собираетесь просто стоять и преграждать мне путь? Не считаете это верхом непрофессионализма? Мы так с вами на работу опоздаем.

– Не мы, а вы, Василиса Петровна, – ухмыльнулся донельзя нагло он и крикнул племяннице: – Майя, надевай сандалики, мы выходим.

– Хорошо, дядя Костя, – пролепетала она весело, на меня даже не посмотрела, а вот я замерла.

Ну каков гад, уже и ребенок на его стороне.

– В смысле только я опоздаю? – нахмурилась, поджимая в недоумении губы.

– Мы сейчас с Майей спустимся и сядем в машину, а вот если вы не успеете смыть с себя это безобразие, поедете на автобусе.

– Ничего страшного, я привыкшая.

Ишь, напугал меня тут обычной жизнью пролетариата. Вот только зря я это произнесла, его глаза вдруг загорелись непонятным темным огнем, а сам он хмыкнул.

– А знаете, забудьте, что я вам сказал, – выдал он, и было я обрадовалась, как он снова неприятно удивил меня: – Если в течении пяти минут не смоете это безобразие с лица, я просто запру вас в квартире и уеду на работу сам, без вас.

– Ничего, отдохну в ваших хоромах, не умру, должен же быть у меня хоть один полноценный выходной. От вас, – последнее добавила не сразу, но не удержалась, с удовольствием наблюдая за выражением его лица.

Посмотрела на него ехидно а-ля “и что вы сделаете?”

– Я впаяю вам отгул, – ответил он на мой молчаливый вопрос.

Я аж дар речи потеряла от потрясения, открыла рот и снова его прикрыла, не зная даже, что на это сказать.

– Да вы… Да это… – вдохнула больше кислорода, чтобы дать ему словесный отпор на эту вопиющую угрозу, но не смогла ни слова больше из себя выдавить.

– Да я, да это, – ухмыльнулся наглец и вдруг развернулся, чеканным шагом двигаясь к выходу, где его уже поджидала с рюкзачком и деловым видом Майя.

Остановился у порога и обернулся, глянув на меня выразительно, даже бровь вздернул.

– Ну так что, даю вам пять минут, – цокнул и не отрывал от меня выжидающего взгляда.

Я не хотела просто так сдаваться, сложила руки на груди и буравила его своим беспринципным взором целую минуту, которая показалась мне вечностью. Вот только и он был не лыком шит и выдержал мой пресс. Ничего другого, как развернуться и зло направиться внутрь ванной, не оставалось.

Хлопнула дверью, чтобы показать ему степень моего негодования, но облегчения это, как ожидалось, не принесло. Даже не помню, как смыла с себя всю тоналку, вытерла лицо полотенцем, выдохнула и вышла, не сомневаясь, что мужчина останется на том же месте, на котором стоял. Вот только ни его, ни Майи в квартире не было, так что я в панике заметалась по квартире, но их не обнаружила.