Повертев головой, увидел, как ко мне идут два брата, — а вы откуда тут появились? — смотря через головы, начал сверлить непонимающим взглядом Алешу.

— Нам ворота открыли, — ответил он и указал на повозку, представляющая маленькую часть забора, любезно отодвинутую двумя привратниками для мохнатиков.

Я, присмотревшись к башне возле “ворот”, понял, что и она сделана из телеги, вернее, нескольких поставленных друг на друга телег.

— Эвоно как, да? Это значит, я чуть на кол не насадился, перепрыгивая этот сраный забор, а вы тут просто через ворота зашли?

— Угу, — синхронно кивнули братья.

— Какого хера вам их открыли-отодвинули-то?

— Мы Вампалы, — пожали плечами, — когда-то наши предки служили Кощею Великому, а сейчас служим ему мы. Наш бог, Кощей, когда-нибудь вернется на эту землю, тогда один из нас станет его герольдом. И это будет вождь Вампалов, мой сын, сейчас он третий в иерархии жителей леса. Мы же тебе рассказывали.

— Наверно да…

— Кхм, — обратил на себя внимание Древобор, — вы уже знаете как меня зовут, может быть и вы представитесь? — Старика начинало потряхивать. Явно не от страха, как опустивших копья древолюдей.

Первыми ответили вампалы:

— Алеша.

— Тугхарин.

Старик с клюкой на меня требовательно уставился.

— Знаете, — почесав голову, начал я, — мне сотня лет, я упал из тьмы небесной. Я из Торжка, от мил дружка. Шел на восток, а пришел с запада, — и ведь нигде не соврал. Ай да я, ай да я…

— Каин, — позвал Алеша, пока на лице старика начали проступать пульсирующие вены.

— Каин? Вот и моё первое имя… — начал улетать я в небеса, где обитают мои сны, охраняемые плюшевыми медведями с автоматами, — знаете, я, когда попал сюда и потерял все что имел, сказал, что эта земля будет пестреть моими именами. И вот меня уже зовут Каином, даже независимо от меня.

В этот момент я почувствовал вкус жизни. Я, черт подери, вспомнил свою цель. Первую озвученную мной. И имя дали красивое. Мне нравится.

А это значит, что мне нужна более глобальная цель., может даже мечта. Хах. Вот уж нет. Я знаю, что я дальше буду делать. Я должен привести цивилизацию к покорению космоса, попутно защитив её от самоуничтожения. Я как раз бессмертен. Делать всё равно нечего будет. Нужно создать себе какой-нибудь род, или же примазаться к кому, а потом от его лица двигать цивилизацию вперёд. Лучше даже к нескольким родам. Найти сподвижников, неплохо было бы… Жену нельзя. Если увижу, как умирают мои дети — сойду с ума. Легкое помешательство — это не безумие. Хорошо бы мне ещё…

— Угу, и мне понравилось то, как они тебя прозвали. Очень метко попали. — Прервал ход моих мыслей Алеша.

— Постой, как это расшифровывается?

— Сумеречный охотник.

— Сумеречный охотник, — просмоковал я каждую букву. А ведь метко попали. Я, вступив на эту землю, только и делал то, что охотился, к тому же чаще всего на рассвете. Да и ловушки проверял до обеда.

— Алеша, подай мой рюкзак. — Даже не смотря на него, я был уверен, что именно он поднял мой скарб, поскольку он что-то нес на спине.

— Не у меня. У меня только Дубовик.

— Кто?

— Дубовик. — Вампал стянул со своей спины уродливую медвежью голову. — Тот, кого ты убил, когда встретил нас. Ты её засушил и в зале обвалял, и пропитал чем-то, так что она не очень выглядит, но если отскрести череп, то трефей завидный. Ты сам мне его дал, чтобы потом продать.

— Достопочтенный Каин, позвольте обратиться, — сняв оцепление, Древобор подошёл ближе, — могу ли я узнать вашу расу? Я Древолюд, — холодная пробирающая змеиная речь потянулась по округе, вызывая приступы страха у окруживших меня людей… Древолюдей. Даже мне стало как-то не по себе.

— Можете, — собрался я, — но разве по мне и так не видно, что я человек?

— К моему сожалению, я не могу сказать, что вы человек. Я не думаю, что вы не человек. Кто угодно, но не человек, — продолжил холодно говорить старик.

А кто я тогда? — Задал сам себе вопрос Энеральд.

— Нефилим, — придумал он.

Нефилимы, как и Боги с Ангелами и Демонами, есть везде. И они у всех ассоциируется с, как минимум, нейтральными существами. К тому же, они предки людей.

В человеке борются две силы, злая и добрая, только он решает, кем в конечном итоге станет.

Первыми были Ангелы и Демоны. Первозданные Добро и Зло. За ними были Нефилимы, древняя раса, появившаяся почти сразу вслед за заселением Небес и Преисподней, но, в отличие от первых, они были без собственного мира. Изгои, с великой силой, создали первый искусственный мир — Эдем. Там они жили в уединении и счастье, пока молодые расы не начали им докучать.

Так началась Первая Война В Небесах. Самая жестокая и кровопролитная за всю историю существования и пошатнувшая баланс Цикла. Цикла, который начинал и заканчивал жизнь во вселенной. Цикл люди потом прозовут Большим Взрывов, а его конец… А конец они не увидят… Или не переживут… в отлиции от двух рас Предтеч, которые боящиеся Конца, с одобрения Богов, напали на Нефилимов. Они хотели узнать, как выжить. И им категорически не нравилось то, что есть существа, неоднократно пережившие Великий Конец и, в теории, способные разрушить Цикл.

Предтеч боялись смерти, боялись неминуемой гибели и перерождения. Они веками делали все, чтобы встать в один ряд с богами. Она сами возомнили себя таковыми! За это и поплатились.

Главы Нефилимов понимали, что Конец близок и, что им нужно уничтожить все порочные расы, дабы они после нового Большого Взрыва не сохранили память и силы. Для этого им необходимо преимущество, о котором их текущие и будущие противники не должны ничего знать. Нужно было то, что даст шанс немногочисленной одинокой расе победить всех Предтеч, а Предтеч было чуть ли не бесконечное количество, так же ещё нужно успеть до начала конца Цикла. И оружие было найдено. Нефилимы начали мастерить оружие из своих погибших товарищей. Плоть, кости, кровь, органы и душа — все нашло применение, все стало оружием.

Пока Нефилимы обретали свои силы и ковали свое величие, Предтечи планомерно уничтожали планету за планетой, мир за миром, и, когда осталось буквально пара малонаселенных колоний, Нефилимы дали отпор, они перешли в наступление. Последние представители расы уничтожили бесчисленное количество миров. Боги были в ужасе от того, что их детей нещадно убивают, но поделать с этим уже ничего не могли.