Шрифт:
Закладка:
В следующем году Виталий настелил полы, а к моему дню рождения установил лестницу с террасы на мансарду. Там на втором этаже мы отметили праздник вдвоём с онемевшими от холода руками. В последующие годы вплоть до продажи дачи Виталий вложил в неё много труда. Для огурцов и помидор он построил теплицу. Обработал участок, завёз туда чернозём, посадил деревья и кустарники, выложил тропинки. Виталий всегда покупал лучшие сорта саженцев, и в результате у нас была смородина величиной с вишню, заросли крупнейшей малины. Чеснок был величиной с мой кулак, а целое поле клубники давало много ягод.
Картошка была нашей особой гордостью. Приятель по гаражу подарил Виталию немного голландских клубней, и мы засадили ими небольшой участок. Виталий за ними ухаживал: несколько раз их окучивал, уничтожал колорадских жуков. Урожай был просто фантастическим. При копке мы, к изумлению соседей, засыпали картошкой весь наш двор и не знали, куда её девать — раздавали и даже часть продали. То же было и с другими овощами: наш московский погреб в гараже был заставлен и завален ими, а помидоры осенью занимали всю свободную площадь в квартире.
Дачный кооператив принадлежал какой то конторе, связанной с сельским хозяйством. Дачники, будучи специалистами в этой области, соревновались у кого лучший урожай и ревниво относились к нашим картофельно-овощным успехам. В отличии от них, делающих всё по науке, я познакомилась с местными жителями из окрестных деревень и все советы получала от них. Покупала у них и семена, и саженцы, и мёд, и молоко. Молоко мы покупали у Никанорыча, умного, зажиточного мужика, мастера на все руки. Как-то Виталий спросил у него, почему он не устроит у себя водопровод, ведь речка рядом с домом. Никанорыч ответил, что не хочет вызывать зависть соседей. Его беспокоило и международное положение. Он был уверен, что американцы имеют виды на его землю и могут её отнять, если не вооружаться.
Наши рекордные урожаи требовали не только труда, но и нуждались в воде, которой на участке не было. Частично потребность в ней восполнялась двумя большими, вкопанными в землю ёмкостями под водостоками, которые Виталий установил для сбора воды и купания. Но их не хватало и приходилось носить вёдрами воду из ручья. За питьевой водой мы ездили с канистрами в деревню и приносили из родника около пруда, где купались.
Ездили мы на дачу с большим удовольствием. Я любила ухаживать за растениями, удобрять, поливать, пропалывать. Особенно любила запах в теплице, когда подрезаешь помидоры и огурцы. В доме мы тоже славно обустроились с занавесками на окнах и ковриками у кроватей. На светлой террасе всегда стоял сезонный букет цветов, пахло деревом и свежевымытым полом. Хорошо было спать в просторной избе, по утрам топить печь, жарить блины и пить кофе.
Отдалённость участка от мест цивилизации способствовала сохранению окрестных лесов, полных грибами и лесными орехами. Осенью опята покрывали всю землю и деревья в лесу, и мы их срезали в большие мешки из-под картошки. Однажды целый мешок оставили на поляне и, не в силах остановиться, бродили вокруг, подрезая ещё в пакеты. В результате закружились, мешок потеряли и долго искали его в быстро сгущающихся сумерках. Чуть было не сбылась для кого-то моя детская мечта: найти в лесу полную корзину грибов или ягод в зависимости от сезона. За орехами мы ходили только однажды, но сплошь обсыпанные ими кусты — незабываемое зрелище. Мы набрали полный мешок из-под картошки, и щелкали их всю зиму.
В год нашего отъезда в Израиль цены на недвижимость резко упали, но нашу дачу купили быстро, не торгуясь и особенно не рассматривая, такой она выглядела нарядной и ухоженной. Купила её очень приличная на вид пара высоких начальников из МВД. Как-то, уже в Израиле, мы видели их по ТВ. Из всего оставленного в Москве, дачу с деревьями, кустами и растениями мне было жалко больше всего.
Последние несколько месяцев жизни мать Виталия Фрина Юльевна жила вместе с нами. Мы давно её звали, но она никак не могла расстаться с привычной обстановкой. Несмотря на то, что здоровье её ухудшалось, она медлила с переездом, потому, что боялась потерять свободу и независимость. Хотя расположение изолированной комнаты в нашей квартире позволяло ей при желании вообще с нами не встречаться. Когда она, наконец, решилась, мы жили спокойно, без всяких неприятностей.
Довольно тяжёлыми были только последние месяцы перед её смертью. Хотя она и не чувствовала болей, обычных при раке, но других неприятных последствий избежать не удалось. Фрина Юльевна была неверующей, в последнее время хотела поверить и не могла. Спрашивала у меня как это сделать, но я была бессильна ей помочь. Только читала истории из Библии, которые она помнила ещё с времён гимназии, стихи Патернака и других авторов; я тогда много помнила наизусть. Последние полтора месяца нам помогала сестра Фрины Юльевны Женя, приехавшая из Днепропетровска и проводившая её в последний путь. В день похорон с нами случилось необъяснимое происшествие. У всех 4-х сопровождающих членов нашей семьи сломались по одной пуговице: на пальто у женщин и на костюмах у мужчин.
Глава13. Кафедра САПР
13.1. Положение и состав
С осеннего семестра 1984 года одновременно в нескольких головах, в том числе и в моей, возникла идея создания специализированной кафедры систем автоматизированного проектирования в строительстве (САПР). Не буду описывать всех перипетий и обсуждений по этому поводу, скажу только, что я способствовала, как могла реализации этого плана. Работа по её организации заняла примерно полтора года. Вновь созданная кафедра вошла в состав Экономического факультета, что диктовалось не её направленностью, а организационными соображениями. На должность заведующего пришёл директор ЦНИИПИАСа Александр Антонович Гусаков.
Эту должность предлагали мне, но я отказалась, не хотела заниматься административной работой. Всё это время я продолжала оставаться на кафедре Архитектуры, хотя уже начала
