Люди возбужденно загомонили, поддерживая ораторов.

— Так, понятно, — командный голос Каданникова заставил толпу притихнуть.

— Суть претензий ясна, — генеральный директор обвел тяжелым взглядом людей. Некоторые смущенно отводили глаза. Другие, краснели, бледнели, но держались.

— Пусть человек пять-семь пройдут в кабинет, Воскобойникова, Павел Ильич, ещё кто-то, — предложил Владимир Васильевич. — Остальные могут подождать в коридоре. Не нужно набиваться в приемной как сельди в бочку.

Первой в кабинет вошла надутая тетка, за нею следовал толстый Павел Ильич, потом молоденькая девушка, работяга в кепке и спецовке, тощий дед с сизым носом и дородная женщина лет пятидесяти.

— Вам кооператоры не нравятся? — директор обвел грозным взглядом шестерых «бунтовщиков». — Зарабатывать они, значит, на перепродаже машин будут. Претензии понятны. А скажи-ка мне, уважаемый Павел Ильич, в чем разница, если отпускная цена на машины одна и та же?

— Так то ж государство, а то кооператоры, — пояснил толстяк. — Государству не жалко, а вот этим дармоедам…

— Я понял твою точку зрения, — скривился Каданников. — Может сам директором станешь, сядешь в мое кресло и будешь рулить заводом раз такой умный?

— Не, Владимир Викторович, — пузатый побледнел и даже отступил на шаг за спины товарищей. — Не справлюсь я.

— Вот, — удовлетворенно кивнул Каданников. — Понимаешь. Значит не совсем пропащий. Теперь послушайте меня. Как раньше составлялся план? Кто-нибудь знает?

— Это все знают, — самодовольно заявила Воскобойникова. — Его утверждали в министерстве и спускали нам.

— Правильно, — улыбнулся генеральный директор. — Составляли в министерстве с привлечением экономистов Госплана, просчитывающих потребности предприятий, отраслей экономик, граждан, с учетом проектной мощности завода. Когда Михаил Сергеевич Горбачев стал Генеральным Секретарем, и началась «Перестройка», что поменялось?

— Ввели элементы хозрасчета, — уверенности в голосе тетки стало поменьше.

— Именно, — Каданников торжествующе поднял указательный палец. — Начало этому было положено ещё при председателе Совмина Алексее Николаевиче Косыгине. Потом лавочку прикрыли, но когда Михаил Сергеевич Горбачев стал генеральным секретарем, снова вернулись к реформам. А элементы потому, что АВТОВАЗ — предприятие стратегическое, и находится под особым контролем государства. Нововведения вывели такие статьи, как рентабельность и окупаемость производства на первое место. Сейчас наш завод может свободнее распоряжаться заработанными средствами, и заинтересован в том, чтобы выпускать как можно больше автомобилей. Это деньги, которые превращаются в ваши премии, идут на оплату за переработки, надбавки и повышение окладов передовикам производства, строительство новой инфраструктуры для вас оболтусов — санаториев, детских садов, общежитий, домов отдыха, жилых многоэтажек, вложения в высокотехнологичное оборудование, внедрение инноваций, улучшающих условия труда. А такие компании как «ОСМА авто» помогают нам продавать и зарабатывать, отчего лучше становится всем: у завода появляется больше денег, идущих на ваши же нужды. Так что, по большому счёту кооператоры работают на наш завод и трудовой коллектив. А то, что зарабатывают при этом, так и вы тоже можете. Откройте кооператив, принесите мне контракт на, допустим продажу двести машин, внесите авансовую предоплату и зашибайте деньгу, я не против. Но учтите, спрашивать буду строго: не справились, сразу идёте нахрен.

Лица «делегатов» погрустнели.

— Владимир Васильевич, можно мне добавить? — поинтересовался я, увидел утвердительный кивок и вступил в бой. — Мы не только продаем выпущенные заводом машины, но и думаем о будущем, стараемся принести АВТОВАЗУ пользу. Вместе с Владимиром Васильевичем прорабатывали перспективный проект о совместной работе с американскими автопромышленниками — «Фордом», «Крайслером», «Дженерал моторс». Для этой цели я лично, вместе с Александром Анатольевичем, вон он тут стоит позади меня, летали в США и провели переговоры. Договорились со всеми тремя компаниями и привезли вашему директору три предложения о совместном производстве на базе вашего завода. Не могу сказать, насколько изменятся условия труда и оклады того персонала, который будет задействован в производстве американских автомобилей, но…

— Я могу, — вмешался Каданников, — извини, Михаил Дмитриевич, перебил. Считаю необходимым дать пояснение. Пока говорить об этом рано, проекты на стадии обсуждения, надо все условия тщательно изучить, выбрать подходящий вариант и уточнить некоторые вопросы с будущими американскими партнерами, но не исключено, что бригады, инженеры и другие специалисты, задействованные в производстве, будут получать более высокие зарплаты. Повторюсь, не обещаю, но не исключаю. Американские машины дороже в производстве, электроника у них капризнее, много разных фишек, и стоить будут значительно больше, чем наши родные ВАЗы. Следовательно, требования к качеству, а значит к людям, работающими с ними, будут выше, соответственно, оплата труда больше. Но, подчеркну, сначала надо уточнить условия и всё тщательно посчитать.

— А «ОСМА-авто» со своей стороны, как эксклюзивный продавец, по условиям трехстороннего соглашения, — подхватил я, — гарантирует всем работникам ВАЗа, желающим купить иномарку, хорошие скидки. Естественно, в порядке очереди, но думаю, если производство будет запущено на полную катушку, она будет быстро двигаться.

— Но это же, как же, — начала мямлить побледневшая Воскобойникова. Пузатый Павел Ильич ссутулился и постарался ещё больше спрятаться за плечами неодобрительно косящихся на него соратников.

По приемной опять застучали шаги.

— Кого там ещё нелегкая принесла? — недовольно буркнул генеральный директор.

В дверь постучали.

— Это черт знает что! — ругнулся Каданников. — Войдите.

На пороге возникла растерянная секретарша.

— Владимир Васильевич, тут ещё люди пришли, зайти просятся.

— Проходной двор какой-то, а не кабинет директора, — проворчал Каданников. — Ладно, пусть заходят.

В кабинет протиснулись, расталкивая «делегатов», наш инженер, высокий мужчина с роскошной седеющей шевелюрой и строгая дородная дама с поджатыми губами.

— Ба, я смотрю, все заговорщики в сборе, — приятным баритоном изумился высокий.

— Какие ещё заговорщики? — моментально насторожился Каданников. — Ты о чем, Сергей Леонидович?

— Да всё о том же, — обладатель густой волнистой шевелюры указал глазами на окончательно скуксившуюся Воскобойникову, и отошедшего в сторону и, судя по красной роже, мечтающего провалиться сквозь землю Павла Ильича. — Ты думаешь, они к тебе по собственной инициативе пришли, потому что сердце болит за родной завод? Как бы ни так. Эти двое давно шуры-муры крутят с «логовазовскими». Павел наш Ильич давний корешок Бадри Патаркацишвили. Есть тут у нас один такой, начальник станции техобслуживания «жигули», и большой друг прохиндея Борьки Березовского. Он сейчас в «ЛОГОВАЗе» больше времени проводит, чем на работе. Хочет перейти туда и забрать на себя продажи по всему Кавказу. А