Шрифт:
Закладка:
Да, напряжение между ними появилось бы намного раньше. Но какой смысл был в сохранении приятных отношений с дураком? Мысленно полковник Йест выписал себе взыскание за этот косяк. С другой стороны, полгода назад вся эта кампания казалась чуть более перспективным делом. А возможные потери казались чем-то немыслимым. И вот они потеряли целый взвод.
Взвод Кэтти. Вот так и прерывается почтенный род с очень длинной и достойной историей.
Горечь и вина первых дней постепенно уступали место холодной рассудительности и анализу. Старый просидел один в кабинете почти час. Он крутил планы местности, выстраивал возможные варианты нападения, обыгрывал все возможности на симуляторе. Машина прогоняла все исходные данные через вероятностный анализ и выдавала результат. Плачевный. Старый переставлял местами переменные, заменял все, что можно, но все равно вычислитель выдавал свою стандартную отписку, о слишком не определенном результате.
Единственное, что мог косвенно подтвердить анализ так это то, что, похоже, что-то страшное назревало и готовилось прорваться. Неопределенность неопределенностью, но сам факт внезапного удара по «Корпусу» уже мог свидетельствовать о том, что в их войну вписалась третья сторона.
Шахматы двух благородных господ с начищенными сапогами, как-то незаметно превратились в кабацкую драку. А в кабацкой драке, как всем известно, ноги и руки идут в ход только вначале сшибки. Дальше в дело идут ножи, вилки и отломанные ножки стульев. Дурное предчувствие никак не оставляло Старого ни на минуту. И, что самое страшное, Максим не предполагал, как из получившегося цугцванга выходить. Фронт встал. Пусть и не намертво, но все же. Города и маленькие поселки все так же переходили из рук в руки, люди все так же умирали сотнями.
Больше всего это походило на эдакое затишье перед бурей.
Да еще такой, с которой никто не захотел бы иметь дело. Если принять рабочую теорию Вален о «парзанцах», то каша заваривалась крутая. Кроули со своей частной армией за просто так не полетит в это полушарие. Только за крайне большие деньги, или по приказу своих «друзей» из третьего управления разведки разведки Сингейского Союза.
Чисто по дружбе, само собой.
«Маленькая войнушка вот-вот станет глобальным конфликтом, — мелькнула мысль. А затем вторая, — Интересно, а Верзанская война так же начиналась»? Вот уже чего бы не хотелось, так это повторения третьей Северной войны, когда аж четыре империи разом рухнули в пыль.
В дверь постучали громко и настойчиво.
— Тайк, я же велел не беспокоить, — гаркнул полковник отрываясь от собственных мыслей.
Однако, вместо интенданта в дверь просунулся рядовой Раффе и с виноватым видом произнес:
— Виноват, господин полковник, капитан приказал вам сообщить, что из леса вышел один из наших.
— Кто?
Рядовой Бессил стоял на блок-посту уже почти третий час. Его вахта, как водится, выпала на самое сучье время — с двух ночи и до самого утра. Повезло, никак по-другому не скажешь. Вот как обыграл ротного в карты, так ему и стало везти. Одна ночная смена за другой — отлично, мечта каждого солдата. Для полноты счастья в организме не хватало только стопарика водки, так чисто для согрева. А на самом этом организме не плохо было бы заиметь дождевик.
Любой, да хоть детский, лишь бы этот поганый дождь уже перестал заливаться ему с каски за шиворот. Очередная ледяная капля упала и прокатилась по спине. Лопатки сами собой сжались от холода, а в теле появилась иллюзия бодрости. На пару секунд, но все же. Бессил поправил лямку винтовки и еще раз проверил как ходит затворная рама. Затем он быстро прошелся кончиками пальцев по почти пустой навесной плаке. Фонарь закреплен нормально и не ездиет. Фонарь Бессил тоже выиграл в карты и пока это был самый ценный трофей за всю его карточную карьеру.
Весь лагерь уже вторые сутки почти что на осадном положении, так что сейчас за расслабленность в вахту можно и в бубен получить от старшего в смене. А рука у него тяжелая... это часовой узнал, когда и у того выиграл в карты.
Внезапно затуманенный усталостью разум быстро перешел в режим максимальной готовности. Пропала вся сонливость, а ноги, налитые до этого свинцом, стали готовыми к броску.
По дороге медленно шла фигура.
Невысокий сгорбленный мужчина неловко вышел из-за дальнего поворота и направился к пункту пропуска. Часовой быстро нашарил рукой на груди рацию и два раза клацнул кнопкой, привлекая внимание дежурного смены. Отвлекаться от фигуры он не желал, — мало ли что произойдет! — так что действовал на ощупь, и говорил не отрываясь.
— Главный ответь шестому, — произнес Бессил четко по инструкции.
— Слушаю, шестой, — звука зевка старшего в смене не было слышно, но судя по голосу и проглоченному первому слогу, тот перед ответом успел смачно так зевнуть.
— Фиксирую движение на своем направлении.
— Опознать можешь?
— Одиночная цель. Человек. Без брони и оружия.
— Уверен? — голос командира буквально излучал недовольство.
— Он щас прет прям на меня. Конечно я уверен. Идет медленно, не прячется.
— Окей, жди.
Бессил сплюнул, затем смачно выругался, подтянул лямку винтовки, чтобы та не цеплялась при ходьбе и пошел наружу. За три длинных прыжка по сходням он ловко спустился со второго этажа поста и приготовился ждать подмогу.
Гевин шел так быстро, как только мог, вот только все равно получалось очень очень медленно. Ноги едва слушались, а каждый новый шаг отзывался болью в раненом боку. Тугая повязка пока еще держала кровь, но бинт уже превратился в жесткую наждачку, царапающую раненное брюхо. Молодой разведчик все шел и шел. До базы оставалось совсем немного, некоторые элементы пейзажа уже хорошо узнавались. И пускай дорогу Гевин видел только с быстро едущего транспортника, но все же приметные вещи начали появляться.
Выгоревший старый транспортник, например. Его не забудешь — броневик подбили тремя выстрелами из гранатометов при выезде из города. Да еще и так удачно, что он напрочь перегородил половину шоссе. За ним в паре сотен метров должна быть старая водонапорная башня. В нее тоже прилетело из чего-то тяжелого, так что верх цистерны
