не нашел другого ответа Телль.

С каждым движением ложки мороженого у Ханнеса становилось все меньше. Он пытался есть медленнее, но это не помогало. Взяв из креманки последний кусочек, Ханнес соскреб разводы мороженого со стен и со дна, а потом держал ложку во рту, пока на ней оставался вкус мороженого.

— Еще хочешь? — с сочувствием спросил Телль.

Фина строго посмотрела на мужа.

— Зачем ты его дразнишь? — не шевеля губами, сказала она.

— Да можно и в другой раз, — борясь с желанием, ответил Ханнес.

Отодвинувшись к спинке стула, Ханнес глядел на пустую креманку и что-то шептал себе, загибая пальцы.

— Получается, у нас пять вкусов мороженого? — посчитал он.

— Я знаю шесть, если белый пломбир еще взять, — добавила Фина.

— Когда я вырасту, то научусь делать такое мороженое, которого сейчас нет, — вдохновенно сказал Ханнес.

По-доброму взглянув на сына, Фина улыбнулась. А вот Телль не мог поднять глаз от стола.

Озабоченность отца не ускользнула от Ханнеса. Кивком головы он спросил мать, что это с папой. Изобразив гримасой тяжелое лицо Телля, Фина легонько толкнула мужа в плечо.

— Очнись!

Телль выпрямился и вздохнул. Ему всегда не хватало легкости, чтобы быстро подхватить настроение семьи.

— Попила кофе? Пойдем тогда, — обратился он к жене.

Подмигнув сыну, Фина встала из-за столика. Телль тоже поднялся.

Ханнес поднес к носу креманку.

— Пахнет еще, — тихо сказал он и пошел за родителями.

***

Когда от кафе остались видны только крыша с вывеской, Телль повернулся к Фине и показал большим пальцем назад.

— Ты обратила внимание, что там никого, кроме нас не было? А ведь уже разгар дня.

— Ничего удивительного, — бросила Фина. — С такими-то ценами.

— Я не об этом. Все на черном рынке просто.

— Люди у фонтана как-то тоже сюда не спешили.

Ханнес остановился в ожидании родителей на середине мостика. Он чуть наклонился через перила, увидел свое отражение в воде и помахал ему рукой.

— Мы по той же дороге идем? — спросил Ханнес.

— Да, — кивнул Телль.

— Ты про этот рынок сейчас говоришь больше, чем, когда там бывал, — заметила Фина. — Может, нужно сходить и посмотреть, что там?

— Не пойду, — уверенно ответил Телль. — Мне просто интересно, что из этого выйдет.

— Тебе больше говорить не о чем? — неожиданно спросила Фина.

Телль не ответил. Ему казалось, сейчас любой ответ был бы неправильным. Да и Фина его не требовала.

— О чем вы разговариваете? — обернулся к ним Ханнес.

— Вот сейчас как раз мы молчали, — сказала Фина.

Ханнес, остановившись, внимательно посмотрел на родителей.

— Вы не поссорились?

— Неет, — удивилась вопросу Фина.

Телль, улыбнувшись сыну, покачал головой.

Удовлетворенный ответом, Ханнес бодро зашагал дальше.

— Наконец-то ты улыбнулся, — отметила Фина мужу.

— Я иногда думаю: кем бы он стал, когда вырос? — произнес Телль. — Не могу представить Ханнеса взрослым.

— Трудно угадать, — не сразу ответила Фина. — Мне кажется, у него все бы получилось.

Возле куста с торчащей серой веткой Ханнес остановился.

— Можно я загляну на качели? — с надеждой спросил он.

— Иди, — разрешил Телль.

Ханнес прыгнул за куст и побежал на полянку.

— Ты не сказал, где мы будем его ждать, — заметила Фина.

Телль предложил чуть постоять, а потом тоже пойти на полянку — на скамейки. Там они увидели одного Ханнеса, который сидел на неподвижных качелях.

Фина наклонилась к сыну.

— Не было ребят?

Ханнес покачал головой.

— Давай подождем их здесь. Или поищем у фонтана, а потом сюда вернемся, — нашлась Фина. — Может, они тоже есть пошли. Выше нос!

Телль тем временем старался как-то пристроиться на другие качели. Он пробовал забраться на них сзади, сесть спереди, но ничего и не могло получиться, потому что качели были меньше его. Увидев неуклюжие попытки отца, Ханнес улыбнулся.

— Пап, ты просто вырос из них! — громко сказал он.

— Нет, это качели такие маленькие…

Одна нога протиснувшегося боком между подвесами Телля зависла над сиденьем. Вторая осталась стоять за спинкой качелей.

Ханнес засмеялся. Взглянув на мужа, Фина развела руками.

— Ты еще застрянь здесь! Вот так и пойдешь на работу.

Увидев, что сказала мама, Ханнес засмеялся еще сильнее. Осторожно высвободив туловище, Телль готовился оттолкнуться свободной ногой, чтобы вытащить вторую.

— Штаны не порви! — предупредила Фина. — А то в моих на работу идти придется!

Она шутила для Ханнеса, но сын вдруг перестал смеяться. Он внимательно посмотрел на отца, подошел к нему и протянул руку.

Лицо Фины стало серьезным. Она тоже подошла к Теллю. Фина взяла его за ту же руку, что и Ханнес, и вдвоем с сыном они помогли ему выбраться.

— Давно не качался на качелях, хотел вот попробовать, — оправдывался Телль.

Поправив рубашку, он побрел к аллее. Фина обняла сына за плечо, и они направились следом за Теллем.

На выходе из парка Ханнес остановился.

— Мы сюда еще приедем? — спросил он, оглядываясь на горячую от солнца аллею.

— Конечно, родной! — взяла сына за руку Фина.

Потом она с Теллем потом вспоминала тот день как самый счастливый из тех, которые они прожили с Ханнесом.

В следующий раз Ханнес смог поехать в парк только через три недели. Мартина с братом он там не нашел.

Книги

— Слушай, ты был прав, — встретил в понедельник Телля у проходной Тридцать первый. — Они еще и цены подняли, глядя, сколько народу пришло.

Телль понимающе кивнул.

— Знаешь, что там творилось? — угрюмо спросил Тридцать первый.

Телль знал. По дороге из парка они с Финой и сыном видели уставших, сдувшихся, злых людей. Некоторые были помятыми, словно после стирки. Только по одному их внешнему виду Телль догадался, откуда эти люди возвращались, и что там произошло.

— Я туда даже подойти не смог… — переодеваясь, продолжал Тридцать первый. — Из тех, кто там побывал, — ни одного с покупками. "Все слишком дорого, давка", — говорили они.

Захлопнув шкафчик для одежды, Телль посмотрел на выставленную рабочую обувь Тридцать первого.

— Они снизят цены до обычных. Им нужно продать.

— Слушай, давай как-нибудь все же вместе туда сходим, — уцепился за его слова Тридцать первый.

— Некогда мне, — словно извиняясь, ответил Телль.

Он уже договорился пойти на черный рынок с Ханнесом. Сын давно пытался выяснить, какие там есть книги, но у отца не получалось запомнить незнакомые названия. Телль пробовал записывать их, только делал это стоя, положив тетрадку на руку. Потом он не мог разобрать свой почерк.

— Надо было раньше с Ханнесом за книгами идти. Нашел время… — не понимала Фина.

— Кто туда теперь пойдет после этого? — уверенно бросил Телль.

— Тогда я с вами, — тут же решила Фина. — Я тоже хочу