неделями препятствовали движению любых судов: «Все наши реки замерзли, поэтому на прошлой неделе в гавань не могло войти или выйти ни одно судно», – сообщилось в бостонской газете The Boston News Letter в январе 1712 г. В отчете из Нью-Йорка в той же газете отмечалось, что корабль «Лоустофт» не в состоянии отправиться до тех пор, пока не сойдет лед, «что может произойти только к середине следующего месяца»[176]. В 1720 г. река Чарльз в Бостоне настолько глубоко промерзла, что люди и лошади могли переходить по льду. Но это таило в себе и опасности: «Вечером в прошлую среду у нас был сильный снегопад с порывами юго-восточного ветра, из-за этого двое всадников, перебиравшихся через пролив, сбились с пути, их лошади и они сами замерзли насмерть…»[177]

Таким образом, пиратам приходилось выбирали направление в зависимости от времени года. Большую часть зимних месяцев они проводили в теплых водах Карибского моря, а в апреле или мае отправлялись на север. Например, Бартоломью Робертс нападал на корабли у берегов Ньюфаундленда в июне–июле 1720-х гг., но к зиме возвращался в Вест-Индию. Черная Борода был на побережье Вирджинии в октябре 1717 г. и блокировал гавань Чарлстона (Южная Каролина) в июне 1718 г., но наступившей зимой он отправился на юг и грабил корабли у Сент-Китса и в Гондурасском заливе. Эдвард Лоу ходил у Род-Айленда и Ньюфаундленда в июле 1723 г., но к сентябрю направлялся через Атлантику на Азорские острова.

Однако иногда пираты не придерживались этого сезонного правила. Летом 1722 г. у побережья Южной Каролины Джордж Лаутер напал на корабль «Эми». Капитан судна ответил залпом, в результате которого погибло и было ранено настолько много членов команды Лаутера, что он был вынужден зайти в близлежащую бухту, чтобы восстановить силы. Пираты временно оставили корабль и провели всю зиму в лесах Северной Каролины. «Большую часть дня они обычно охотились, убивая крупный рогатый скот, свиней и так далее ради пропитания, а ночью отдыхали в шалашах и лачугах, которые построили для ночлега; и иногда, когда становилось слишком холодно, оставались на борту своего шлюпа»[178].

Кроме движения пиратских кораблей с севера на юг существовало и движение с востока на запад. Западное побережье Африки привлекало множество пиратских кораблей, в особенности регионы, известные как Гвинейский берег, Золотой берег, Берег Слоновой Кости и Невольничий берег. Как следует из названий, на этих побережьях корабли грузили золотом, слоновой костью и чернокожими рабами. Некоторые пираты дополнительно огибали мыс Доброй Надежды, выходили в Индийский океан и нападали на корабли, груженные экзотическими товарами из Индии. Примерно в 1700 г. за короткий период времени была налажена регулярная торговля между городами на Мадагаскаре и купцами и коррумпированными чиновниками из Нью-Йорка и других североамериканских городов. Томас Тью был центральной фигурой в нелегальной торговле, которая вошла в историю под названием «Пиратский круг». Однако эта практика не была для пиратов типичной. Кроме очевидного нежелания входить в воды Северной Америки в зимнее время и несмотря на учитывание движения пассатов при пересечении Атлантики, большинство пиратских плаваний были плохо спланированы и непоследовательны. По сути, ни одна пиратская команда ничего не планировала заранее. Поскольку их сообщество было устроено по демократическому принципу, прежде чем решить, куда плыть, вся команда должна была проголосовать, а это неизбежно приводило к тому, что многие решения принимались под влиянием момента. Изучение маршрутов пиратских кораблей показывает, что многие из них петляли без видимой на то причины.

В последние годы историки смогли составить удивительно подробную картину жизни в Королевском флоте и на торговом судне, опираясь на множество документов из Государственного архива и других учреждений. Сохранились сотни судовых журналов с кораблей Королевского флота, а также письма капитанов и адмиралов. Документы Совета Адмиралтейства и лордов Адмиралтейства можно изучить в Государственном архиве, а также было написано множество биографий о самых известных военно-морских офицерах. Портовые документы, дневники капитанов торговых судов, отчеты о Британской Ост-Индской компании, Королевской Африканской компании и таких организациях, как, например, компания Торговых предпринимателей Бристоля, позволили историкам составить приблизительную картину жизни на торговом судне.

О жизни пиратов таких архивных данных не существует. Поэтому приходится полагаться на показания тех из них, кого поймали, а также их жертв, на сохранившиеся документы о судах над пиратами, на отчеты губернаторов колоний, сводки в газетах и несколько ценных дневников мореходов, которые столкнулись с пиратами, либо сами были буканьерами или каперами. Это означает, что наши представления о пиратах неизбежно будут фрагментарными, и касаться они будут лишь их повседневной жизни. В приведенных Эксквемелином и капитаном Джонсоном описаниях мы видим анархический круг пьянства, азартных игр и распутства, перемежающийся жестокими набегами на беспомощных жертв. Конечно, всего этого было много, но, присмотревшись внимательнее, можно обнаружить, что пиратская жизнь в море была хорошо организована и во многих аспектах похожа на жизнь в экипаже торгового судна. В этом нет ничего удивительного, поскольку большинство пиратов были бывшими моряками, которые привыкли к подобному образу жизни, а также потому, что плавание по океану требовало определенного уровня дисциплины, чтобы пережить опасности морской жизни. Существовала такая же необходимость устанавливать вахты, назначать впередсмотрящих, измерять глубину на мелководье и как можно точнее ориентироваться. В плохую погоду пираты чувствовали такой же холод, физические лишения и подвергались такой же опасности, как и моряки на торговом судне. В спокойную погоду были дни, а иногда и недели, когда можно было ничем не заниматься, кроме починки парусов и такелажа, мелкого ремонта, приема еды и питья.

Однако были и различия. Помимо неизбежных опасностей, связанных с нападением на корабль, команда которого могла дать отпор, ежедневная рутина на пиратском судне была значительно проще, чем на торговом корабле, поскольку владельцы и капитаны не заставляли команду плыть как можно быстрее и везти как можно более тяжелый груз, а также потому, что пиратские команды были гораздо больше по численности. В обычном экипаже торгового судна в сто тонн было около двенадцати человек[179], а на пиратском корабля того же размера часто имелась команда из 80 и более матросов. Поэтому у последних было гораздо больше рук, чтобы натягивать канаты, поднимать якорь и паруса, откачивать воду насосами, загружать и разгружать провизию, укомплектовывать шлюпки и сходить на берег, чтобы добыть дрова и воду.

В 1726 г. в Лондоне была опубликована книга под названием «Четыре года странствий капитана Джорджа Робертса», в которой содержался длинный рассказ об опыте человека, побывавшего в плену у пирата Эдварда Лоу[180]. Считается, что книга написана Даниелем Дефо и может быть полностью вымышленной, но подробности морской жизни кажутся слишком достоверными, поэтому вероятно, что она была основана на