Шрифт:
Закладка:
Лианны не было долго. Очень долго. Он успел пожарить всё. А Лианна всё в ванне. Подумав, он под урчание живота съел свою половину еды. Запил чем то. Дрянь, но пойдет. Эх, сейчас бы картошечки в золе запечь, но картошки нет!
— Роберт, что ты делаешь? - услышал он голос Лианны.
Он увидел её. Выглядела она прекрасно, Роберт почувствовал, что готов к любви — она была почти голой. Грудь была замотана тканью, маленькие трусики, странные носки выше колена. Удивительно, как она за такой срок не смогла одеться!
— Ты это, Лианна, отлично выглядишь! Иди одевайся, я шашлык дожарил, сам поел, твой есть не буду!
— Роберт! Это не шашлык, это роллы! А это не шампур, это палочки для еды!
— Есть дерево? Мы что, бобры? — удивился он.
— Нет! Едят не палочки, а палочками!
— А что, вилок нет?
- Роберт…
— А это жидкость, которую я выпил… Её точно пить надо было?
— Да, это чай…
— Лианна, завязывай уже с этими книгами, они до добра не доведут. Ты одеваться пойдешь? Просто я долго не выдержу на тебя в таком виде смотреть!
— Роберт, я одета!
— Что?! Ты же в трусах!
— Это шортики!
— Какие шортики?
— Ну, это такие штаны… Очень короткие!
— Я такие деньги плачу портным! Почему штаны маленькие?
— Роберт, так надо! А вот это чулки! А это топик!
Роберт снял с неё топик, любуясь её грудью. Она ему очень нравилась. Единственное, что он не понимал — он видел её грудь по дороге с Башни Радости и был абсолютно уверен, что тогда у Лианны грудь была больше. Значит что? В плену её кормили лучше, чем во дворце! Надо будет её нормальный шашлык приготовит, из оленя, с картошкой печеной, а то все эти соки из ананасов и креветки до добра не доведут!
Но это всё потом! Он ведь не зря женился? Он взял хохочущую Лианну на руки и потащил её на кровать.
Глава 55. Буря.
POV Мастера над оружием Таргариенов. Рыцарь Виллем Даррли
Странные слухи шли из столицы. А на Драконьем Камне всё было тихо. Слишком тихо. Он бы предпочел отбиваться от врагов, чем ждать! Пока враг атакует, враг не может сделать нечто другое! Этому его ещё его брат научил, а тот не зря был в Королевской Гвардии! Жаль погиб в битве при Трезубце. Но он больше десяти лет Мастер над Оружием Красного Замка, он чует, что здесь что-то не так! Надо выйти на смотровую башню и посмотреть — вдруг плывет флот Баратеонов?
Пыхтя, он поднимался по винтовой лестнице. Возраст уже не тот! Всё-таки шестьдесят солидная цифра! Поднимался он медленно. Чего же ждать? Все их попытки рассорить Баратеонов и Старков закончились ничем. Но их враг не стал посылать убийц к королеве. Чего же те ждут?
А между тем Королеве пришло время рожать. Замковый мейстер диагностировал, что у королевы отошли воды. Он боялся за свою королеву — всё-таки ей уже скоро сорок. Да и нервничает она сильно.
Но там он не мог помочь. Поэтому, чтобы не мешаться он просто смотрел на горизонт в поисках парусов и мачт врага. Врага не было, только тучки. Красиво! Даже несмотря на портящуюся погоду!
Он всю жизнь был сухопутным человеком, даже плавать не умел. Сейчас он вспоминал свой первой выход на море. Тогда он был молодым. Едва их корабль вышел из устья Черноводной, как подул ветер, и началось страшное волнение. До тех пор он никогда не бывал в море и не мог выразить, до чего ему стало плохо и как он был потрясён. А ветер всё крепчал! По морю ходили высокие волны, хотя та буря не имела и подобия того, что он много раз видел потом. Но и этого было довольно, чтобы ошеломить такого новичка в морском деле, как он. С каждой новой накатывавшейся волной он ожидал, что она их поглотит. Всякий раз, когда корабль падал вниз, как ему казалось, что судно уже не поднимется кверху. И в этой муке душевной он твердо решался и неоднократно клялся, что, если Семерым будет угодно пощадить на этот раз его жизнь, если нога его снова ступит на твердую землю, он вернется домой к отцу и никогда, покуда жив, не сядет больше на корабль.
Этих трезвых и благоразумных мыслей хватило у него на все время, покуда продолжалась буря. Даже еще на некоторое время после. На другое утро ветер стал стихать, волнение подулеглось. Он начал понемногу привыкать. Как бы то ни было, весь тот день он был настроен очень серьезно (впрочем, он тогда ещё не совсем оправился от морской болезни). К концу дня погода прояснилась, ветер сошел на нет, и наступил тихий, прелестный вечер. Светило зашло без туч. Такое же ясное утро встало на другой день, и гладь морская при полном или почти полном безветрии, вся облитая сиянием солнца, представляла восхитительную картину, какой он никогда еще не видывал.
Той ночью он отлично выспался, и от его морской болезни не осталось и следа. Он был очень весел и с удивлением смотрел на море, которое еще вчера бушевало и грохотало и могло в такое короткое время затихнуть и принять столь привлекательный вид. И тут то, словно для того, чтобы разрушить его благие намерения, к нему подошел его приятель, сманивший меня ехать с ним, и, хлопнув меня по плечу, сказал:
«Ну что, как ты себя чувствуешь после вчерашнего? Пари держу, что ты испугался, — признайся: ведь испугался вчера, когда задул ветерок?»
«Ветерок? Хорош ветерок! Я и представить себе не мог такой ужасной бури!» — ответил он.
«Бури! Ха-ха! Так, по твоему, это буря? Ты что? Это ерунда! Дай нам хорошее судно да побольше простору, гак мы такого шквалика и не заметим! Ну, да ты же не моряк! Пойдем-ка лучше хряпнем вина и забудем обо всем. Взгляни, какой чудесный нынче день!»
Он вспоминал ту картину с усмешкой. Сейчас было тоже самое: небо потемнело, море начало волноваться. Естественно,
