— Я здесь родился, — начал свою историю Шенси. — как давно — уже не помню сам. Родился, рос, женился, растил детей, возделывал землю, развивал дух, укреплял тело — самая простая жизнь. А затем… случилась война. Одна из многих. Вот только эта коснулась меня. Коснулась глубоко — забрав все, что мне было дорого. Сперва я захотел отомстить. Потом — найти справедливость. В конце — забрать у тех то, что они забрали у меня. Но в итоге — я понял, что ничего этого нет.

— Чего… этого?

— Всего, — коротко ответил Шенси. — ничего нет. Пустота, генерал. Бессмысленность краткого срока, названного смертными жизнью. И я захотел большего. Большего, чем отведено нам — тем, кто живет на земле под небесами. Я захотел бессмертия.

Земля бессмертных — миф для большинства регионов смертного мира и ожившая мечта для тех, кто повезло родиться в Чужих Землях или хватило сил и упорства, чтобы сюда добраться.

— Мой поиск привел меня в место, которое ты знаешь, как секта Сумеречных Тайн. Я стал их учеником. Затем мастером. А когда пришло время — попытался занять место главы. Эден оказался сильнее, а место старейшины… это пенсия, Хаджар. Я уже был далеко не молод, но на пенсию не спешил. И я отправился дальше. Искать способ, как старику избежать костлявой подруги.

— И теперь этот путь ведет тебя в орден Ворона?

Абрахам не стал ничего отвечать, но его молчание — самое по себе лучший из ответов.

— А как же Гай.

— Гай? — переспросил Шенси так, будто не сразу понял о ком идет речь. — Гай… мой верный друг и соратник. Он — одно из немногих, что оставила мне та война.

Хаджар, как и любой житель смертных регионов, не был сведущ в истории Чужих Земель — места столь отдаленного и сурового, что для простых адептов оно лишь чуть менее мифично, чем земля бессмертных. Но даже его скудных познаний было достаточно, чтобы осознать, что войн в Чужих Земель уже давно не велось.

Мелкие стычки между местными домами за сферы влияния — безусловно. Но вряд ли Шенси назвал бы это так — война. С придыханием. С болью. Морем крови, чужих стонов и плача. Война она везде одна. И боль — тоже. Счастье у каждого человека свое, а вот боль — она у всех одна. С разными оттенками, но одна.

Хаджар хорошо это уяснил.

И Абрахам говорил именно о боле.

— Я не стану рисковать жизнью Летеи, Албадурта и Артеуса ради твоих амбиций, Шенси.

— Ради моих амбиций — нет, — согласился Шенси. — а вот ради своих… судя по тому, что я вижу — да. Станешь. Ты хороший парень, Хаджар. Этого не отнять. Но не святой. И не лучше всех тех, кого сожрал твой меч. Не забывай об этом.

Абрахам, давая понять, что разговор окончен, вернулся в арьергард. А вскоре они уже прибыли в обозначенное место.

Четыре человека перед лицом целой армии.

Что же — Безумному Генералу не привыкать.

Глава 1645

Стоя перед лицом армии ордена Ворона, Хаджар вспоминал далекие годы, когда он вел за собой войска сперва Лидуса, а затем и легион Дарнаса. В первом случае он бился против миллионов, второй — против неисчислимых войск Ласкана. Теперь же…

На сравнительно небольшом лугу собралось двадцать сотен закутанных в плащи и облаченных в черные доспехи воинов. Две тысячи, если говорить обывательским языком. И это, для Чужих Земель — весьма и весьма внушительная армия. Внушающая страх и ужас многим свободным городам и домам.

Только немногие из сильнейших организаций Чужих Земель смогли бы собрать такое же число бойцов.

Забавно, как Хаджар, долгие годы привыкавший к масштабам Безымянного Мира и численности его населения, теперь должен был привыкать к миниатюрности Чужих Земель. На бескрайних просторах, превышающих по размерам регионы Белого Дракона и Алого Феникса вместе взятых, здесь обитало поразительно малое количество адептов.

Тех, что могли сражаться — и того меньше.

— Никогда прежде не видела так много воинов, — прошептала Аэй.

Шакх с Хаджаром синхронно к ней повернулись. Видимо и Пустынной Волк в своих путешествия успел побывать на битвах простых регионов. Так что для них обоих эта фраза звучала, как насмешка. Две тысячи бойцов… да даже в том же Лидусе это и бандой было бы сложно назвать.

Так, небольшое сообщество любителей побренчать оружием в перерывах между брагой и медовухой.

— Думаю, тебе стоит пойти одному, — Абрахам, которого, казалось, вообще не беспокоило происходящее, указал на небольшой стол, за которым сидел хорошо знакомый Хадажру фанатик.

Элегор Горенед…

Без своих весьма странных доспехов и монструозного меча, он выглядел почти как обычный человек. Если не считать того факта, что его левая рука, в отличии от правой — вполне себе человеческой, выглядела несколько… неправильно. Как чужая.

А может так оно и было.

Ведь не может же человеку принадлежать четырехпалое, перетянутое гипертрофированными мускулами, с двумя локтями, синекожее… нечто. Но самое удивительное, на плечевом суставе Хаджар не увидел ни единого шрама или следа, который смог бы однозначно выдать в Элегоре продукт алхимической химеризации.

Разве что серая кожа Элегора, такие же — пепельно седые волосы и холодный взгляд стальных глаз могли дать маленькое представление о тех ритуалах магии и алхимии, сквозь которые прошел один из учеников Мастер ордена.

И сейчас он, со шрамом от меча Хадажра, проглядывающим над краями простых одежд, сидел прямо на сырой траве за переносным деревянным столом.

На деле — широкой, прямоугольной столешницей, поставленной на несколько камней. На белой скатерти стоял котелок и из двух пиал поднимались клубы ароматного, чайного пара.

— Присаживайся, генерал, — человеческой рукой Элегор указал на место перед собой. — будем держать разговор.

Хаджар опустился на траву и без тени сомнений, подняв чарку в приветственном жесте, отпил немного чая. Терпкий. Густой. Отдающий чем-то южным и приятным. Как теплое какао в раннюю осень, когда ветер только-только становится мокрым и пронизывающим.

Внезапно Хаджар осознал, что действительно пьет какао. Свой любимый напиток с далекой, сказочной и полузабытой Земли. Напиток, который не встречался ему в Безымянном Мире по той простой причине, что здесь не росло «шоколадное дерево».

— Какой странный напиток, — искренне удивился Элегор, глядя в чашку Хадажра. — Его делают на твоей родине, брат