Тодд медленно поднялся. В отличие от Дентона, он был маленьким, жилистым, нервным, энергичным человеком с худощавым коричневым лицом и удивительно тревожным взглядом. — Мёртв, — сказал он.

— Что произошло? — спросил я, пытаясь унять дрожь в голосе. — Что случилось, Тодд? Этот человек был сумасшедшим?

И всё это время у меня в памяти стояла картина толстой жабы, которая тёрла свои глаза об камень.

Тодд покачал головой, нахмурив брови. — Я не знаю. Росс, твои глаза ощущают… странное?

Меня охватила дрожь. — Чертовски странное. Жжение и зуд. Я постоянно тёр их, пока поднимался в горы.

— Как и все люди здесь, — сказал мне Дентон. — И мы тоже. Видишь? — Он указал на свои глаза, и я увидел, что они были покрасневшими и воспалёнными.

Двое рабочих, мексиканцев, подошли к нам. Один из них сказал что-то по-испански. Тодд что-то грубо рявкнул, и они отступили, колеблясь.

Затем без дальнейших разговоров они побежали вниз по тропе. Дентон двинулся вперёд со злобным криком, но Тодд схватил его за руку. — Бесполезно, — быстро сказал он. — Нам придётся вытащить колокола самостоятельно.

— Вы нашли последний? — спросил я, когда Тодд повернулся обратно к тропе.

— Мы нашли их — все три, — мрачно ответил Тодд. — Последний мы сами выкопали с Дентоном. И нашли также и это.

* * *

Он вытащил из кармана зеленоватую металлическую трубку, покрытую грязью, и протянул её мне. Внутри неё находился лист пергамента в удивительно хорошем состоянии. Меня озадачил архаичный испанский почерк.

— Позволь мне, — сказал Тодд, осторожно взяв манускрипт. Он со знанием дела перевёл текст.

«Двадцать первого июня, благодаря Божьей милости, нападение язычников мутсунов было отбито. Три колокола, отлитые месяц назад, были погребены в этой тайной пещере, а вход запечатан…». Но, очевидно, недавний оползень вновь открыл вход в пещеру, — пояснил Тодд, на секунду оторвавшись от чтения.

— «Поскольку индейцы практикуют чёрную магию, то, когда мы подвесили колокола и стали звонить в них, злой демон, которого мутсуны называют Зу-че-куон, был вызван из своего жилища под горами и наслал на нас чёрную ночь и холодную смерть. Большой крест был сброшен, и многие люди стали одержимы злым демоном, так что немногие из нас, кто ещё сохранил рассудок, объединились для того, чтобы преодолеть нападение одержимых дьяволом и снять колокола.

После этого мы возблагодарили Бога за наше спасение и оказали помощь тем, кто был ранен в бою. Души погибших были отданы Богу, и мы молились, чтобы Святой Антонио скорей снизошёл к нам, дабы освободить нас из этого жестокого уединения. Я поручаю тому, кто найдёт эти колокола, если Богу не угодно позволить мне исполнить этот долг, отправить их в Рим, во имя нашего короля-повелителя. Да хранит его Бог».

Тодд сделал паузу и осторожно вложил пергамент в трубку. — Это написал Хуниперо Серра, — тихо сказал он.

— Господи, какая находка! — ликовал я. — Но… конечно, ты не думаешь, что есть что-нибудь…

— Кто сказал, что думаю? — огрызнулся Тодд голосом, который выдавал его нервное напряжение. — Есть несколько логичных объяснений: суеверие и самовнушение — это плохое сочетание. Я…

— Где Сарто? — спросил Дентон с нотой опасения в голосе. Мы стояли на краю небольшой площадки, голой и скалистой.

— Сарто? — спросил я.

— У него есть хижина вниз по тропе, — объяснил Тодд. — Ты должен был пройти мимо неё. Я оставил его здесь с колоколами, когда у Хосе случился приступ.

— Не будет ли лучше, если мы доставим тело Хосе в город? — спросил я.

Тодд нахмурился. — Не думай, что я жестокий, — сказал он. — Но эти колокола… я не могу оставить их здесь. Несчастный умер. Мы не можем помочь ему, и для доставки колоколов в город понадобятся все три пары наших рук. Жаль, что у бедного парня не было чувства ориентации как у Дентона, — закончил свою речь Тодд с мрачной улыбкой. — Тогда бы он не столкнулся с деревом.

Тодд был прав. Я верю, что Дентон может пройти весь путь по тропе с завязанными глазами после того, как всего один раз поднялся по ней в горы. У него замечательная память и чувство ориентации, как у тех индейцев, которые могли безошибочно найти дорогу к своим вигвамам через сотни миль пустоши. Позднее этот дар Дентона будет иметь жизненно важное значение, но в тот момент у меня не было этого предчувствия.

Мы поднялись на скалистый горный склон выше площадки и вышли на небольшую поляну среди сосен. Рядом находилась зияющая пустота в земле — вокруг неё были признаки недавнего оползня.

— Где он, чёрт побери! — воскликнул Тодд, глядя по сторонам. — Как?..

— Он ушёл, — сказал Дентон с изумлением. — И унёс колокола с собой…

Потом мы услышали это — слабую, гулкую музыкальную ноту, звук колокола, ударяющегося об дерево. Он доносился сверху, и, взглянув на склон, мы увидели странную картину. Измождённый бородатый мужчина с пылающей соломой рыжих волос, дёргал за верёвку, переброшенную через сосновую ветвь. На другом конце верёвки…

Медленно они поднимались, вырисовывались на фоне неба, — потерянные колокола Сан-Хавьера. Изящно искривлённые, они светились бронзой даже под краской и ржавыми пятнами, — и колокола не издавали звуков, потому что у них не было языков. Один или два раза они ударились о ствол сосны и выдали гулкую, скорбную ноту. Как человек мог поднять такой тяжёлый вес, было необъяснимо; я видел, как напрягаются мускулы и сухожилия на его руках. Его глаза были выпучены, а зубы стискивались в ухмыляющемся рту.

— Сарто! — вскричал Дентон, начав карабкаться по склону. — Что ты делаешь?

* * *

Вздрогнув, мужчина тряхнул головой и уставился на нас. Верёвка выскользнула из его пальцев, и мы увидели, как колокола стали опускаться вниз. С ужасным усилием мужчина схватил верёвку и на мгновение остановил их спуск, но напряжение вывело его из равновесия. Он пошатнулся и грохнулся на склон, а из-за его спины, обгоняя мужчину, катились и подпрыгивали колокола, издавая вибрацию и гул, когда они сталкивались с камнями.

— Боже! — прошептал Тодд. — Сумасшедший болван!

Я услышал отвратительный хруст и увидел, как один из колоколов упал на Сарто.

На склоне возник вихрь из пыли и сланца. Дентон отчаянно отпрыгнул в сторону. Сквозь пыль я увидел, как один из колоколов врезался в скользящее тело Сарто, а затем я споткнулся, яростно протирая глаза, ослеплённые летящими частицами грязи. Гром и рёв медленно стихали, пока я цеплялся за дерево. Моргая, я осмотрелся.

Один из колоколов был почти у