Я так и не разобрался с мисс Фигг, но теперь можно магглов-специалистов вводить в магический мир, превращая их в оборотней. Уже нашлось несколько биологов и физиков. Такие оборотни обладают магическим зрением, и на них ложатся клятвы. Причем из маггловского мира им насовсем исчезать не надо — профессор решил работать на четверть ставки. Самое парадоксальное — нашлись добровольцы. А что? Возможность приобщиться к магическому миру, здоровье, сила (пусть не и магическая), трахаться можно ночь напролёт. Оброс шерстью? И что, детей или внуков покатаешь. А обязательная трансформация одна — на полнолуние. Конечно, таких желающих было очень мало. Но в Европе полмиллиарда магглов, пару тысяч нужных людей мы найдём.

Но больше всего порадовал Руквуд. Пусть метаморфизм пока не давался (дар удалось тремя Тёмными Ритуалами прикрепить к пленному магу, но при каждом использовании дара организм сильно старел), зато готова бюджетная версия «боевого тела» через оборотное. Более того, Руквуд довольно простым способом добился сотрудничества от мозгов из Отдела Тайн — Четвертым Непростительным.

И передо мной стал вопрос, что делать. Подкидывать мозгам задачи, забирать решения? Можно и спалиться. Выкрасть мозги? Заметят. Поймут, что они у Пожирателей. А что у Пожирателей нового, что может заставить мозг работать? Могут и догадаться про Четвёртое Непростительное или себе новые мозги сделать.

Так что решение было одно, невероятно наглое: обокрасть Отдел Тайн. А чтобы никто не понял, что нам нужно, замаскируем всё так, как будто мы пришли за хроноворотами, а всё остальное взяли по ходу. Главная проблема — в отделе Тайн перемещение фениксом не работает. Так что пока всё на стадии планирования.

Невероятно просто на бумаге, но невероятно сложно в исполнении: ввалиться в Министерство и уйти с грузом. Ладно, завтра через парадный вход я туда ломиться штурмовать не собираюсь. Через агентуру выясним удобный момент, подкрутим защиту и попробуем.

А сейчас мне пора заняться проклятием Люциуса Малфоя. Я делаю это не только ради денег и чтобы попрактиковаться, возможно будут некоторые общие моменты в снятии проклятия с Нарциссы и Беллатрисы.

Потратив солидное число гомункулов и эмбрионов разного срока развития, я разработал несколько вариантов исцеления. Проблема в том, что у меня только одна попытка. И стандартное решение не давало ничего. Поэтому я разработал нечто особое.

Скоро я начну приводить в действие свой план исцеления. Я не знаю никого, кто знает больше меня о Тёмной Магии, кроме, возможно, Грин-де-Вальда, Альбуса Дамблдора и Николаса Фламеля. Любой Тёмный Маг уровня Розье лишь бы посмеялся над предложенным мною планом действий. Конечно, если бы он знал то, что знают все. А вот если бы он знал то, что знаю я и читал «Тайны Наитемнейшего из Искусств», то долго бы крутил пальцем у виска и обозвал методику идиотически-гениальной. Потом бы, подумав, потребовал себе место рядом с проводящим Ритуал — будет что вспомнить на склоне лет. А то, что отношения с Малфоями будут испорчены, так это того стоит…

Используя маску Елены, я вёл переговоры с Малфоем. Мне не удалось убедить его прийти с семьёй (ведь нужно снять проклятие с каждого Малфоя, который жив и хочет размножаться: с Люциуса, Драко и Нарциссы) туда, куда я скажу, без защиты. Пришлось якобы согласиться на его предложение.

— Выдвигаемся, — дал я отмашку отряду.

В целях введения противника в заблуждение, я взял с собой отряд в три десятка наиболее боеспособных оборотней. Но без Сивого и его маньяков.

Встречались мы с Малфоем на одной из второстепенных баз Пожирателей. Поскольку я до этого говорил с Малфоем в обличье Лорда, то сумел вытащить из головы его планы. Ничего подлого там не было — так, страховка на случай если кинут и несколько сообщений Лорду, кого, если что, винить в смерти казначея.

— Кто такие? — спросил меня один из местных дежурных охранников.

Местных я предупредил, но им бы и без этого хватило ума не кидать заклинания.

Я показал лицо и начался наш разговор, закончившийся тем, что весь персонал отправился на соседнюю базу.

Их можно понять. Прошла внешний периметр защиты, не сбавляя хода, значит, имела дело с Тёмной Магией и имеет допуск к защитным системам. Оборотни её слушаются. Невероятный уровень магической защиты и сканирующие заклинания дают половину от Волан-де-Морта.

Назвал пароли, разговор о плане перемещений сам начал. Оборотни вносят реквизит для Тёмного Ритуала. Так что самое время отсюда убраться.

А я думал, правильно ли я всё спланировал. Стандартные методики лечения не дадут результата. Без шансов. Тёмная Магия с жертвоприношениями? Лучше, но всё равно мало. Разве дать проклятию ещё несколько веков, чтобы ослабло. Тёмная магия на гомункулах? Это надо устраивать настоящий геноцид гомункулов — нет времени, да и желания устраивать новый Бухенвальд. А то что, если я ошибся в расчетах, Малфоев станет немного меньше… Так это не критично — после смерти Драко, Люциус сможет завести другого ребёнка.

Через два часа явился Люциус. В одежде Пожирателя. Сначала на разведку пришёл Крэбб. Потом пришёл Люциус с семьёй (без сознания, под маскировкой) и охраной.

— Здравствуйте, Елена, — бросился он навстречу мне, — материал для ритуала вы принесли?

— А то не видишь? — ухмыльнулся я, делая знак оборотням, которые притащили приведённые в сознание тела в магических оковах. — Все, как я и договаривалась с тобой позавчера. Чистокровный маг, женщина-полукровка, и, — я сплюнул на землю, уничтожив плевок, как только он коснулся пола, — грязнокровка. И, мой личный подарок — вампир, — указал я на бессознательного вампира лет пятидесяти. Цени, друг. Никакой маггловской швали среди них нет.

Друг обнял бессознательную жену, которую нёс один из его големов. Не доверять же свою охрану живым людям? Они так болтливы. А Малфой не такая мразь, чтобы зачищать следы, убив всю свою охрану.

— Ты не обманула меня, — довольно улыбнулся Люциус. — А что ты хочешь за вампира, и почему с тобой оборотни? И так много? И зачем дементор?

— Вот это деловой разговор, — начал я. — Мне скоро предстоит одно дело, и помимо денег мне потребуется твоя поддержка во Внутреннем Круге.

— Политика, — проговорил Люциус.

— Она самая,