Я себе представил ночной лес, в котором видимости нет ваще, бегающих по нему раздраженных мужиков с оружием и свои дальнейшие действия… После чего пожал плечами и ответил:

— Нереально. Совершенно. И вы это сами понимаете, в противном случае не задействовали бы «везучесть» Лисова. Малая доля вероятности успеха, возможно, появилась бы, если командиры АКовцев начали светиться в темноте или непрерывно подавать звуковые опознавательные сигналы в виде вопля. Но это из разряда бреда… Во всех других случаях их просто невозможно будет вычленить. Да и остальные налетчики на нас ведь просто так смотреть не будут? Нашинкуют в капусту! В конечном итоге вся разведгруппа останется лежать в лесу, так и не выполнив задачу. Мне только непонятно, почему не сделать по-другому?

— Я слушаю…

— Полк НКВД, да еще с приданными частями усиления, эту банду разгонит за два часа. Если известен сам факт прихода поляков, то можно будет вычислить место сосредоточения их сил перед началом операции и оцепить местность. А потом просто предложить выдать командиров, пообещав остальным все, вплоть до амнистии. В общем, провести обычную войсковую операцию. Почему не сделать так?

Нарком опять вздохнул, закурил следующую папиросу, и в этот момент в разговор вступил молчавший до сих пор Гусев:

— Разрешите, я отвечу? — И через пару секунд после кивка Ивана Петровича продолжил: — После проведения войсковых операций, как ты знаешь, остаются лишь трупы. А нам нужны живые командиры АКовцев. Только главное не в этом. Если бы надо было просто разогнать всю эту шушеру, то мы бы использовали обычный пехотный полк, и дело с концом. Но нам необходим удар по аэродрому. Желательно, как это ни цинично звучит, с трупами американцев. Ты, наверное, еще не в курсе, но летный и технический состав проживает в трех километрах отсюда. Там, на запасных путях стоят два состава с «мягкими» вагонами. Это мы расстарались, для привыкших к комфорту союзников… И вечером четвертого августа их не отвезут к своим диванам на колесах, как это обычно делалось, а оставят на аэродроме, в клубе. Для подготовки к встрече с товарищем Сталиным. По «легенде», Верховный Главнокомандующий задержится на несколько часов, поэтому и летчикам придется сидеть в ангаре, переделанном под клуб, до глубокой ночи. А мы посмотрим…

— На что?

— На то, как поведут себя поляки. Заодно и выясним, как они относятся к своим американским друзьям. Что пересилит — ненависть к товарищу Сталину или союзнические обязательства? Если они, узнав, что американцев не убрали с аэродрома, все равно начнут свою акцию, то мы будем действовать по утвержденному плану. И в дальнейшем… В дальнейшем для Польши и ее хозяйки — Англии могут начаться тяжелые времена, так как с претензиями на дипломатическом фронте СССР выступит совместно с США. Но как сказал Иван Петрович, здесь будет совсем не лишней эта самая «красивая точка». Одно дело захват рядовых бойцов Армии Крайовой, и совсем другое — ткнуть в нос полякам фигурой, имеющей прямой выход на правительство Миколайчика. А таких людей в операции участвует несколько. Я тебе позже дам список из пяти фамилий с фотографиями и характеристиками. Личности очень известные и в своем кругу даже легендарные. Известны они по обе стороны океана. Один только Лех Шиштинский по кличке «Рык» чего стоит.

— А если они не будут атаковать?

— Если откажутся… Ну что ж — тогда будет проведена войсковая операция, по типу той, о которой ты говорил ранее. Всех накроют в местах обратного сосредоточения до того, как они рассеются по Полесским лесам.

— Понятно. Только неясно одно — как они узнают, что летчики остались на аэродроме? Ведь польских разведчиков близко никто подпускать не собирается?

— Очень просто — если летного состава нет в своем расположении, то где ему еще быть? А составы хоть и охраняются, но наблюдателю не составит труда вычислить, что они пусты. И сложить два и два очень просто. Имеются сведения о прилете товарища Сталина. Отсутствие летчиков на своих местах только подтвердит эти данные, так как поляки хорошо знают нашу привычку готовиться к приезду высокого начальства загодя. Помнишь про «ефрейторский зазор»? — Я кивнул, а Гусев удовлетворенно продолжил: — Вот то-то и оно… А чуть позже, в районе полуночи, на аэродром сядет самолет. Это будет обычный грузопассажирский «Дуглас», который привезет почту, но поляки-то про это знать не будут! Тем более что над нами, перед посадкой транспортника, пройдут два звена истребителей прикрытия. А мы постараемся встретить этот самолет со всевозможной помпой. И тогда они ударят наверняка!

— Сомнут. Вас просто сомнут. Пятьсот человек да при поддержке хотя бы минометов… В двадцать минут от охраны аэродрома никого не останется. Пусть даже она и будет ждать нападения.

— Не успеют. На самом аэродроме, еще при его модернизации, организована хорошая система обороны, включающая в себя все, вплоть до дзотов. А сразу после начала атаки сюда выдвинется усиленный моторизованный батальон НКВД, который следуя на БТРах, с ходу ударит по противнику. Поэтому и надо продержаться всего эти самые двадцать минут.

М-да… «всего»… Серега как будто забыл, что такое ночной бой. Хотя правильно размещенные «максимы», с запасом патронов и воды, могут полк остановить. Но вот ночью… Что пулеметчики в темноте смогут увидеть? Ночных прицелов — кот наплакал. То есть они существуют, но как-то все больше на танках. Даже наша группа, две жалкие «Совы» с боем выдирала. А ведь с ними надо еще уметь работать…

Но, задав возникший вопрос, получил очень простой и остроумный ответ:

— Зачем нам ночные прицелы? Прожекторы ПВО и противника ослепят и подсветку необходимую дадут. Будем атакующих отстреливать, как в тире. А подъехавшие БТРы с «крупняками» довершат начатое. От КПВТ и в лесу не спрячешься — он ведь деревья, как траву, косить будет.

Хе! Вот что значит опыт, который не пропьешь! А я и забыл про такое нетривиальное использование освещения, хотя уже сталкивался с подобным. До нас доводили, еще в сорок втором, интересную информацию — тогда, на центральном участке фронта немцы накрыли несколько наших разведгрупп. И как накрыли — подогнали машины с прожекторами и