— Ирк, давай эту свою фигню, в мусорку выкину вместе со своей.

— Ой, это ты за мной ухаживаешь, что ли?

— Ёксель-моксель! Ты только заметила! Да я уже минут пять как ухаживаю. Вона, вперед пропустил тебя, билеты купил на двоих за свои кровные, мороженым теперь кормлю.

— Ну раз ухаживаешь, мог бы и два мороженых мне купить, небось не обеднел бы.

— Женщина! — Патетически я изображаю фейс-палм, прикрываю лицо ладонью. Жест очень яркий и наполненный эмоционально, но здесь не распространённый — Ты первое мороженое успей доесть и не обкапаться! Ведь обвафлишься же!

— Чего-о-о?

— Вафля сейчас размокнет, мороженка начнет на одежду капать. Будешь выглядеть как… как маленькая. Тебе оно надо?

— Хм, спасибо. Я не подумала, что ты в этом смысле.

— А бывает другой? Просвети меня.

— Обойдешься. Пошли киноактёров рассматривать.

— Тоже мне радость. Рупь за сто — с тех пор, как ты тут последний раз была, ни один портрет не поменялся.

— А может, я тут десять лет не была!

— Что такое десяток лет для нашего кинематографа? Так что лица будут те же и через следующие десять лет. А хотя нет.

— Что нет?

— Через десять лет мир может измениться.

— Коммунизм построят? Не смеши меня, Корчагин! Пошли лучше в зал, второй звонок дают.

Блин, вот же новинка советского кинопроката, этих «Даков» сняли аж в шестьдесят седьмом, кстати, совместно с французами. А показывают у нас через пятнадцать лет. Да, в детстве или даже в настоящие четырнадцать мне это могло зайти. А сейчас… Всё равно лучше, чем смотреть, как советские милиционеры на «Москвичах» гоняются по улицам за преступниками с включенными сиренами.

Как умный и продуманный гражданин, я свою импортную очень осеннюю куртку, доставшуюся мне с боем, заранее снял и постелил на фанерное недо-кресло.

— Зачем снял, Мишка?

— Курта тёплая, зажарюсь в середине фильма. И сидеть удобнее.

— Она так может помяться. И вообще, износ выше.

— Я свою попу больше люблю, чем куртку. Куртку и сменить можно, а с попами это затруднительно. Говорю тебе как специалист по ним.

— Хи-хи! Специалист по попам! Знаток.

— А то! Разбираться в них жизнь заставила. А то попадешь в какую-нибудь задницу, потом вылезать захекаешься.

— Я тогда тоже сниму свою куртку. Раз специалисты рекомендуют.

— Верное решение. И кстати, у тебя классная попа. Я еще на физре это оценил.

— Идиот! Скотина! Или извиняйся, или я ухожу!

— Молодые люди, сейчас фильм уже начнется! — Донеслось сзади. — Вы или садитесь уже, или уходите — Да, мы как дураки зависли в полуприподнятом положении и яростно перешёптывались в резко потемневшем зале.

— Всё! Извиняюсь! Садись уже!

— Корчагин, что ты там по поводу моей попы сказал? — надрывным шёпотом просвистела мне в ухо не отстающая Ирка.

— Если ты думаешь, что я отступлюсь, но хрен угадала! Она мне по-прежнему нравится. Смотрим фильму уже!

Кто мне скажет, что в головах у этих девушек? Только что возмущалась моим словам про её пятую точку, а теперь успокоилась, хотя я практически их повторил. Ну и ладно, у меня сейчас другая задача стоит, менее сложная, нежели понимание женщины. Сейчас на повестке её приручение. В конце концов никто и никогда не читает инструкции к сложной технике перед началом её использования. Все пытаются решить все вопросы методом тыка. С девушками тоже регулярно срабатывает. А если она от такого обращения ломается, устройство и поменять можно. Цинично, зато правда.

О! Я вдруг вспомнил, что в далёком будущем всякие приборы типа компьютеров и смартфонов начала продавать вообще без инструкций. Только коротенькая записочка, что мол ежели чего, то всё нахрен сломается и мы не виноваты. А если охота почитать (вам на самом деле охота?) инструкцию, то вот её адрес в интернете. И все пользуются, никто на сайт не лезет, чтоб узнать, что и как включается. В крайнем случае видосик посмотрят, который сняли такие же косорукие пользователи.

Да, братцы, взрослый мужчина в теле подростка — это что-то с чем-то! Его шаловливые подростковые ручки, которые мужчина так и норовил запустить в сторону спутницы, регулярно были отловлены то самим хозяином, то Иркой в самых неподобающих местах. В пределах разумного, конечно. Долгополова устала терпеть всё это безобразие примерно к середине фильма и со вздохом отдалась на их волю. Так что из нас двоих ситуацию хоть как-то контролировал только я. В итоге все остались живы, содержание фильма прошло краем сознания, в голове осталась только одна сцена, где добровольца со скалы бросали на торчащие из земли копья. Во славу предков. И это я — взрослый умудренный опытом мужчина. А какой компот у Иры образовался по ходу сеанса, то мне не ведомо. По-любому, если будут требовать жениться на ней — откажусь категорически, до жениться у нас дело не дошло!

22 октября 1981 года

«Короче говоря, сразу в дневник не записал, как погуляли с Иринкой после фильма, а теперь уже и нет смысла возвращаться к делам давно минувших дней. Я даже не помню, почему не стал записывать, как мы с ней шли самой долгой дорогой, и несли всякую пургу. О! Вспомнил — вернулся домой совсем поздно, даже тренироваться не стал тогда, вот почему отделался парой строчек. А потом вообще как-то всё закрутилось, немного не до тебя было, дорогой дневник».

Ну да, довольно резко всё поскакало во вторник, когда Галинишна с урока литературы отправила к директору:

— Корчагин! — Встаю с места, жду продолжения.

— Корчагин, шагом марш к директору, прямо сейчас.

— А что случилось, Галинишна?

— Тебе виднее, Корчагин, что ты такого сотворил, что тебя напрямую к директору школы требуют. Совсем ты распоясался в этом учебном году. А я всё ждала, когда проявишь себя. В тихом омуте…

— Спасибо большое за веру в меня! Я не подведу!

Это очень удачно, что Прихожих позвал меня не в свободную минутку на перемене, а во время «окошка» в своём расписании. Серьёзные вещи не любят, когда их обсуждают на бегу, они обижаются и начинают мстить за такую непочтительность. Как я и надеялся, речь зашла о моей статье. О моей!

— Ну здравствуй, товарищ юнкор! Проходи, садись напротив — о как, в этой школе в директорском кабинете я еще не заседал.

— Здравствуйте, Олег Александрович! Что, получилось?

— А ведь да, получилось! — Глаза шефа лучились гордостью за себя, ну и за свою школу до кучи. — Письма пришли из журналов. Из «Техники — молодежи» еще в пятницу, но я не хотел тебя расстраивать раньше времени. А из «Моделиста» сегодня пришло. И я тебя поздравляю: они подтверждают готовность публиковать статью. Прислали запрос по тебе как автору и редакторские правки на утверждение. Что странно, утвердить должен не я, а ты.

— Это нормально, я же автор статьи. Порядок у них такой. Прошу прощения, Олег Александрович, а они не пишут, что пришлют кого-то к нам?

— Зачем?

— Есть такая практика. Дособрать материал, снимки сделать профессиональные, проверить факты…

— Вот чем ты мне нравишься, Корчагин, так это обстоятельностью своей. Вижу, что и почитал, и порасспрашивал взрослых про журналистскую кухню, молодец.

— Так я не просто так, собираюсь в журналистику идти. Если статью напечатают, будет моя первая публикация во всесоюзной прессе. Это ж какой плюс сразу мне как начинающему репортёру.

— Ха! Вот ты какой продуманный у нас, оказывается. А Галина Ильинична о тебе другое рассказывала. Мол, разгильдяй и лентяй, погнался за дешёвой популярностью у одноклассников. То песенки блатные поёшь, то дерешься. Дерешься?

— Так, а как иначе. Вы же тоже дрались в школе, Олег Александрович?

— Почему только в школе? Иначе было никак, времена были такие.

— Да уж, краем уха слышал про послевоенные годы. С нашими не сравнить.

— А вы не цените, балбесы.

— Это да. Сытые времена рождают слабых людей.

— Это кто сказал? Хорошо сформулировано.

— Это я Платона перефразировал. Он писал в своей «Республике» более широко: «Сильные люди создают хорошие времена. Хорошие времена рождают слабых людей. Слабые люди создают трудные времена».

— Цитаты — это наше всё. А применённые к месту, да ещё изречения правильных личностей, дак вообще непробиваемые аргументы. Выйдет из тебя журналист, вижу.

Видит он, да чего тут видеть, когда я сам Лихарев! Это ж какой талант нужен, чтоб после пединститута, да не в стольном граде, а во всеми богами проклятом и забытом Уссурийске осесть в Москве, сделать себе имя, авторитет, обеспечить семье стабильный доход! Да, я скромный, но в меру