По неширокому проходу, в сопровождении оборотня и норга, я дошла до первого ряда, потом, уже в одиночестве, поднялась по ступенькам на сцену. Инкуб оказался прав: вместо кафедры мне были предложены удобное кожаное кресло черного цвета и деревянный стол со стопкой бумаги и перьями.

Не успела я сесть, как рядом, будто по мановению волшебной палочки, очутился Сортарин альт Новус. Целых три минуты куратор артистично распинался на тему моего давнего появления в больнице, усиленно расписывал мои положительные качества, уточнял тему лекции, предупреждал об аккуратном обращении с моим сиятельством. Вот бы еще до конца этой самой лекции проговорил, цены ему не было бы. Но нет, инкуб вскоре закончил вступительную речь и уселся в первом ряду, рядом с Конрадом и главврачом.

Воцарилась тишина. Вот он, мой кошмар: на меня, непрезентабельно одетую, не накрашенную, уставшую, измученную, уставились сотни глаз, а я понятия не имела, о чем говорить. Но не молчать же все время. Некрасиво как-то.

Криво улыбнувшись, я негромко предложила:

— Давайте начнем с ваших вопросов.

Каким-то чудом меня услышали. Со второго ряда поднялась незнакомая пожилая горгулья.

— Инка, как вам в голову пришла идея подобного обращения с домовыми?

Вот уж нашли священных существ.

— В моем бывшем мире нет магии, — пожала я плечами, — и домовые там считаются мифом, легендой, байкой, никак не живыми существами. Я не испытываю к ним пиетета…

Вопросы сыпались один за другим: моя уже ставшая легендарной попойка с кикиморой заставила Конрада недовольно поморщиться, рассказ о русалках до колик в животах рассмешил всех находившихся в зале, а страшные сказки, повторенные на бис; подействовали на аудиторию примерно так же, как и на домовых.

Когда лекция уже заканчивалась, я боковым зрением заметила что-то странное в дальнем углу зала. В тот же миг напрягся до этого лежавший спокойно на двух сидениях норг, а потом… Потом все завертелось, словно на вышедшей из-под контроля карусели: крики, грохот, шум и гам. Рядом со мной мгновенно оказались Сортарин и Конрад, мою тушку подхватили под руки и, ничего не объясняя, быстро куда-то потащили — я даже ноги переставлять не успевала. Через несколько секунд открылся портал: и наша троица вывалилась в кабинете инкуба.

— Оторвались, — облегченно выдохнул куратор. — Конрад, идите-ка домой.

Жених кивнул, открыл еще один портал, и мы оказались в моей спальне. Без норга.

— Конрад, в чем дело? Что происходит? И где Снежок?

— Демоны, — жених смотрел внимательно и сосредоточенно. — Кто-то специально открыл им путь в зал. И этот кто-то работает в больнице.

Я вспомнила картинку, показанную сильфами:

— Это те «милашки», что без глаз, но с хвостом? А при чем здесь Снежок?

Очередной взгляд блохастика из серии «Вот же дурында» я проигнорировала и вопросительно подняла бровь, подтверждая, что ответ все же нужен.

— Норги питаются жизненной силой обитателей Бездны.

— To есть ужинать он не будет? — уточнила я, радуясь, что получилось в этот раз сэкономить.

Появившийся буквально из воздуха Снежок явно не был согласен с такой постановкой вопроса. Раздраженно фыркнув, живность подлезла мне под руку, чеши, мол.

— Я бы не стал на это рассчитывать, — хмыкнул оборотень. — Да, Инка, ты не забыла, что вам с моей матерью предстоит общение с портнихой? Свадебное платье само себя не сошьет.

Сурина:

Труп обнаружил Джадд. Покидая в одиночестве зал после выступления человечки, он решил заглянуть в нашу ординаторскую и «выпить кофе в приятной компании». Не получилось: на одном из лестничных пролетов дорогу ему преградило изуродованное тело оборотня, причем совсем молодого, лет двадцати, не больше.

Сразу же вызвали главу местного сыска. Нахальный гном Ширас поставил всю больницу на уши, перекрыв входы и выходы и беззастенчиво допрашивая всех и каждого.

Мы с Иргеном тихо матерились, ожидая своей очереди на допрос в коридоре. Бездна, меня даже тот человек, что строил из себя следователя три года назад, так не бесил, как это явно обнаглевший гном!

— To есть вы утверждаете, что во время совершения жестоко убийства находились на лекции невесты Конрада Ортольского? — серые глазки-буравчики впились в мое лицо с явной неприязнью. Еще бы, кто он и кто я. Молодая вампирша, по социальной лестнице намного выше гнома средних лет. И последнему никогда в жизни до моих высот не добраться. Судя по всему, Шираса бесила эта невозможность стать мне ровней.

Наверное, только во время этого допроса я наконец-то поняла, для чего Небом или Бездной мне была послана человечка: ее постоянное присутствие рядом позволяло мне тренировать терпение и, как выражалась сама Инка, «пофигизм». Не будь у меня за плечами этого довольно жестокого урока судьбы, один наглый гном уже лежал бы в комнате на полу с перегрызенным горлом, а меня вели бы на Суд Старейшин. А так… Так я просто пожала плечами и в Инкиной придурошной манере ответила:

— Да, именно так и утверждаю.

Допрашивали меня около часа, причем изначально посадили на довольно неудобный деревянный стул и за все время допроса не предложили ни капли воды. Ничего, я ученая, братья в свое время и не такое вытворяли, так что такие условия я выдержала без особого напряжения.

— Последний вопрос, норна Сурина: почему вы решили взять в мужья человека, да еще и ниже себя по социальной лестнице? — внезапно поинтересовался, жадно ловя любые отголоски эмоций на моем лице, экзекутор.

Я недоуменно вскинула брови:

— А вам-то какое дело?

Инна:

Жаркое удалось на славу: я поглощала уже вторую порцию и чувствовала, что сброшенный на Земле вес такими темпами очень быстро вернется назад.

— Госпожа, вас господин зовет, — появилось в дверном проеме личико Розы.

С сожалением оглядев еще не тронутые блюда и подозрительно сонного Снежка, я поднялась и нехотя потопала на выход. Что еще случилось у Конрада?

Спустившись в кабинет жениха: я порадовалась, что ужинала в этот раз, не переодеваясь: из кресла: почтительно приветствуя меня, поднялся уже знакомый гном, глава местного сыска Ширас.

Разговор длился недолго: гном, загадочно на меня посматривая, задал несколько вопросов о моем сегодняшнем графике и поспешил откланяться. Блохастик напомнил о завтрашнем общении со швеей и будущей свекровью, я раздраженно фыркнула и вернулась в спальню. Естественно, якобы сонный норг слопал все оставшиеся блюда и сейчас дрых без задних лап, раскинувшись звездой на постели.

— Проглот, — проворчала я, устраиваясь рядом. В руку тотчас ткнулся меховой бок. Мучитель.

Утро непривычно началось с рычания живности. Вообще, на моей памяти, так громко и даже сочно Снежок рычал впервые. Я даже глаза открыла от любопытства. Свекровь. Ну конечно. Кто еще мог додуматься без спросу завалиться с утра пораньше в мою спальню в единственный законный выходной? Теперь стоит ни жива ни мертва у стеночки, моргать боится, смотрит на норга, как мышь на удава.