В отличие от Германии, правовая система Соединенных Штатов устроена так, что компенсации за вред, причиненный здоровью, могут быть значительно выше, а гонорары адвокатов и вовсе чрезвычайно велики. Правительство же не будет брать на себя хоть долю финансовой ответственности за ошибки фармацевтических компаний. Поэтому им всегда следует считаться с возможными судебными издержками, что, разумеется, тоже приводит к повышению цен на лекарства. По-видимому, самыми нашумевшими тяжбами последних пятнадцати лет, связанными с лекарствами, были процессы вокруг препарата виокс (Vioxx) компании «Мерк». Противовоспалительное средство, помогающее снимать боль при артритах, вышло на рынок в 1999 году и приобрело большую популярность: его использовали около восьмидесяти миллионов человек во всем мире, и продажи виокса достигали двух с половиной миллиардов долларов в год. Однако в 2004 году препарат пришлось изъять из обращения, поскольку у некоторых пациентов развились серьезные заболевания сердечно-сосудистой системы. Компания отложила девятьсот семьдесят миллионов долларов на юридические расходы и еще почти пять миллиардов на выплату возможных компенсаций пострадавшим и приготовилась защищать свою позицию в судах.

Они не замедлили последовать. За последующие годы состоялось несколько судебных процессов, где компания была ответчиком. Они проходили примерно одинаково: в суде первой инстанции компания признавалась виновной, и истцам, пострадавшим от виокса, назначались компенсации размером в десятки миллионов долларов. Однако при апеляции чаще всего эти приговоры отменялись и роль виокса как причины тяжелых заболеваний — а то и смертей — оставалась недоказанной. Шестеренки юстиции вращаются медленно, и только в 2011 году компания смогла снять с себя обвинения, по отдельности договорившись с прокурорами сорока четырех штатов и федерального округа Колумбия о том, что она заплатит штраф в размере двух третей от тех самых девятисот семидесяти миллионов долларов и отдельно еще триста двадцать два миллиона за нарушение правил маркетинга виокса.

А рынок, ранее занятый виоксом, немедленно захватил конкурент, препарат селебрекс; его не запретили, но производителей лекарств обязали широко информировать пациентов о возможных опасных побочных эффектах. С тех пор любая реклама лекарства на экране телевизора неизменно содержит не только восхваление его достоинств — в чем главный смысл рекламы, — но и предупреждения о его недостатках. Вряд ли это ограничение нравится рекламодателям; но, как бы то ни было, продажи лекарств в США постоянно растут и на рынок выходят все новые препараты.

«Большая фарма» и телевидение

Дальше можно было бы порассуждать, например, об особых свойствах американского телевидения и о других не менее интересных предметах — но к тому, как создаются лекарства, это, увы, уже не относится. Наша главная тема в основном исчерпана. Мы обсудили научные основы драг-дизайна; показали на примере пептидов, как можно использовать для поиска лекарств природные молекулярные механизмы организма; рассказали об инструментах драг-дизайна, теоретических и экспериментальных; и наконец, попытались дать общее представление о проблемах фармацевтической индустрии.

Все это — по состоянию на сегодня; завтра многое изменится, в том числе и сами драг-дизайнеры. Новое поколение придет на смену старому. Впрочем, как знать — может быть, старое поколение не захочет уходить со сцены, а решит омолодиться, воспользовавшись еще одной разработкой драг-дизайна, рассказом о которой наша книга и завершится.

Шестнадцать процентов бессмертия

Вообще-то, бессмертия человеку мало. Ему нужна вечная юность — никто не хочет вечной старости, бесконечного угасания тела и духа. Чтобы оставаться молодым — да еще вечно, — человек готов заплатить любую цену. За возможность овладеть заветным эликсиром молодости люди идут на обман, подлог, преступления — как солидарно свидетельствуют мифы древности и художественная литература.

Тем более странным был судебный иск за номером 652533, поданный в 2012 году на рассмотрение Верховного суда штата Нью-Йорк. В нем истец требовал привлечь к ответственности как раз тех, кто предоставил ему возможность кардинального омоложения — притом бесплатно. Еще более странно, что одно из первых сообщений об этом иске появилось в научном журнале Nature, — заурядным мошенничеством такой журнал никогда бы не заинтересовался.

Но этот случай имел к науке прямое отношение. Его предыстория лежит в семидесятых годах, когда советский биолог Алексей Матвеевич Оловников выдвинул гипотезу о существовании в клетках фактора особого типа. Клетки взрослого организма могут делиться — воспроизводить себя — лишь определенное количество раз, после чего наступает смерть. Связано это с тем, что при каждом делении концевые защитные фрагменты главной молекулы жизни — ДНК — укорачиваются (такие фрагменты называют теломерами), и в конце концов информация, необходимая для воспроизведения клеток, оказывается поврежденной. Таким образом, срок жизни клетки отмерен заранее — длиной теломер.

Однако в некоторых клетках — например, клетках зародыша — допустимое количество делений гораздо больше, иначе зародыш не смог бы превратиться во взрослый организм. Да и предел деления взрослых клеток меняется от организма к организму — у мышей, скажем, он иной, чем у человека. Значит, есть какой-то природный регулятор, который в некоторых случаях может добавлять к теломерам новые фрагменты — в этом и состояло предположение Оловникова.

Он оказался прав: об экспериментальном обнаружении фермента теломераза в клетках сообщили американские ученые — профессор Элизабет Блэкбёрн и ее аспирантка Кэрол Грейдер в статье 1985 года. За это открытие и последующие исследования теломеразы они вместе с Джеком Шостаком были награждены Нобелевской премией по физиологии и медицине 2009 года. Оловникова в списке лауреатов не оказалось; зато родная Российская академия наук присудила ему Демидовскую премию 2009 года, не избрав, впрочем, ни академиком, ни членом-корреспондентом.

Раз теломераза предотвращает укорачивание теломер, а те, в свою очередь, защищают информацию, записанную в ДНК, можно попытаться регулировать предел, поставленный природой для деления клеток, с помощью регулирования активности теломеразы. Если удастся усилить ее естественную активность, количество воспроизведений клетки может увеличиться — в принципе, вплоть до бессмертия, — а при искусственном снижении активности воспроизведение можно остановить и тем самым клетку уничтожить.

На этом месте проблемой заинтересовались фармацевтические компании — замаячила надежда на создание «средства Макропулоса» — пилюли, дающей бессмертие. Но интерес поначалу был слабым: во-первых, клетка не организм, а во-вторых, как уже было сказано, человечество жаждет не бессмертия, а безостановочной юности. Наука тем временем продолжала заниматься механизмом действия теломеразы, и в январе 2011 года все в том же журнале Nature была опубликована работа, ставшая в этой области сенсационной.

Исследователи из Гарварда делали взрослым мышам, которые старели быстрее, чем обычные, инъекции