Шрифт:
Закладка:
Лаура немного подремала, но проснулась с новой порцией вопросов.
— Как ты оказался во главе всех этих людей?
— Случайно.
— Они равняются на тебя, — заметила она.
— Они будут с уважением относиться к любому, кто предложит им руку помощи.
— Но ты дал им больше. Почему?
— Не понимаю, о чём ты.
Она покосилась на него.
— У тебя, очевидно, была причина помочь им и разделить подземное пространство. Ты мог бы жить там один или впустить немногих, но ты принял всех.
— Им некуда было идти.
— Почему тебя это волнует?
Неужели она действительно хотела, чтобы он объяснил своё сочувствие? Он чуть не дерзнул ей. Следовало бы. Но она смотрела на него по-настоящему серьёзно.
— Жить здесь и так достаточно тяжело. Земля хочет тебя погубить. Погода. Животные. Даже некоторые растения. Просто мне кажется неправильным, что мы тоже воюем друг с другом. Вместе мы сильнее.
По какой-то причине это заявление успокоило её, и она долго смотрела в окно. Лес и пропасть остались позади, и они въехали на обширную полосу пустошей.
Солнце уже почти село, когда что-то впереди привлекло её внимание.
— Что это торчит из земли? — спросила она.
— Это остатки города Прежней Земли. — А ещё там они останутся на ночь.
— Древние руины? — Она округлила глаза. — Я считала, что их больше не существует.
— Практически. — Разрушительные последствия времени почти похоронили следы прошлого.
— Академия учит, что древние грешны. Их жадность привела к Годам Возмездия.
— Не сомневаюсь, что у них были свои проблемы, но метеоритный дождь всё равно случился бы.
— Говорят, наши предки совершали много дурных деяний.
— Зло в глазах смотрящего, — пробормотал он.
— Ты едешь к руинам. — Это прозвучало не как вопрос.
— Ты констатируешь очевидное.
Он приблизился к первому из монолитов, выступающих из плотно утрамбованной земли. Большинство стояло прямо, а зияющие окна напоминали тёмные пасти, которые могли скрыть что угодно. Несколько наклонились, и он знал, что их следует избегать, так как они менее стабильные.
— Как глубоко они зарыты? — спросила Лаура, когда они проезжали между парой, размер которой бросал на них тени.
— Глубоко. — Достаточно глубоко, чтобы никто не нашёл дно, в основном из-за опасности дальше уходить под землю.
Он нашёл нужное здание и припарковал багги рядом с ним.
— Почему мы останавливаемся?
— Потому что мне нужно поспать.
— Здесь?
— Да, здесь. В этом здании. — Он ткнул пальцем.
— Это такое же место, как Хейвен?
— Нет.
Хотя он обсуждал возможность захвата открытых уровней в этих руинах. Там было достаточно места для всех, плюс ещё оставалось. Но Гуннер сказал, что там жутко, и Аксель был с ним согласен, поэтому он отмёл эту идею. Одно дело — горстка людей, незаметно проведших ночь. Он знал, что лучше не искушать монстров, которые жили внизу.
— Тут опасно? — Она прикусила нижнюю губу и уставилась в окно. От неё исходил страх, и ему пришлось с усилием подавить желание не протянуть руку и не утешить её.
— А ты как думаешь? — саркастично ответил он.
Выйдя из авто, он полез в багажник за дорожным рюкзаком, убрав пистолет в кобуру за спиной. Он раньше сглупил, когда вышел без него. И оставил орудие в пределах досягаемости Лауры. Его пленницы. Она легко могла его схватить и использовать. Могла бы, и всё же он сомневался, что эта мысль вообще приходила ей в голову. Она вывела термин «наивность» на новый уровень. Лаура просто отказывалась видеть правду.
Аксель закрыл капот и понял, что ей ещё предстоит выйти. Он прислонился к машине и некоторое время ждал. И ждал. Вздохнув, Аксель оттолкнулся и обошёл авто. Затем потянул на себя дверь, только чтобы понять, что Лаура держала её изнутри. Серьёзно? Он дёрнул, и она практически выпала из багги, когда дверь поддалась.
— Выходи, — рявкнул он.
Она пристально посмотрела на него.
— Я бы предпочла остаться здесь.
— На самом деле, мне плевать на твои желания. Это не переговоры. Ты идёшь со мной. — Он схватил её за руку, ставя на ноги. Отпустив её, он захлопнул дверь.
Лаура упрямилась.
— Ты же вроде говорил, что у меня есть выбор.
— Не во всём.
— Стоило догадаться. Лжец.
— Я лжец? — крикнул он. — Ты понимаешь, что я лишь пытался объяснить тебе всё начистоту. Я не виноват, что ты слишком тупа, чтобы поверить правде, когда её бросают тебе в лицо.
— Ты мне не нравишься. — Она отшатнулась от него.
— Хорошо, потому что ты мне тоже не нравишься. — Абсолютная ложь. Чем больше он был с ней, тем больше его привлекал вздорный характер, скрывающийся под слоем послушания. — Ты идёшь не в ту сторону, — заметил он.
— А это так важно? — Она обвела рукой местность. — Разрушенное здание. Ещё разрушенное здание. По-моему, они все выглядят одинаково.
— Но это не так. Так что разворачивайся и возвращайся, пока тебя не убили из-за глупости.
— Я не дура. — Она топнула ногой.
— Сказала женщина без оружия, которая ушла от единственного человека, который может её защитить.
— Здесь ничто не может выжить. — Она подозрительно взглянула на разрушенные останки Древних.
— Всегда держи в уме, что что-то желает убить тебя. — Его ботинки глухо стучали по земле, когда он приблизился к ней. Хотя он и не думал, что что-то может случиться при дневном свете, те, кто не проявлял осторожности, обычно не доживали до глубокой старости.
— Вот почему мне не терпится вернуться в купол, — фыркнула она.
— Где смерть вместо этого медленная и мучительная. Надеюсь, скука притупит однообразие.
— Нет ничего плохого в том, чтобы быть скучным и в безопасности. — Она посмотрела на него сквозь пряди волос, её щёки раскраснелись.
— Держу пари, что уровень самоубийств высок, — пробормотал он.
— Что с тобой? Откуда столько злости?
— Злости? — повторил он на повышенных тонах. — Ты ушла, не задумываясь. Разве не ты волновалась, как опасно в Пустоши? Как смертельно? Если я говорю со злостью, то лишь потому, что пытаюсь сохранить тебе жизнь, а не жестоко изуродовать из-за невежества.
— Ты прав. — То, что она опустила голову и тихое признание застали врасплох.
— Прав насчёт чего?
— Насчёт всего. Я понятия не имею, как здесь жить.
Наконец, он ей вдолбил очевидное.
— Не забывай об этом. Ты не продержишься и минуты, если решишь сбежать.
— Зачем мне это? Ты везёшь меня обратно в купол. — У неё поникли плечи.
— Или ты так полагаешь? Что, если это не так? — Он не мог сказать, почему нарочно
