приехала в Питер, позавтракали вместе. Приятная особа. Извинилась, что так вышло со мной, хотя, по сути, виновата не была. Это ее жизнь, и только ей решать, где и с кем проводить ночи. Никто не мог подумать, что приложение, которое проститутки используют для контроля собственной безопасности, муж установил мне и в момент сбоя поехал разбираться.

Не о том я мечтала, когда была маленькой. Не такой брак себе рисовала в фантазиях. Иногда полезно возвращаться к истокам и вспоминать, кем тебя видела та маленькая амбициозная девочка. Ведь, если откровенно, никогда не поздно исполнить ее мечту.

Особенно когда рядом есть такие друзья.

Варю в турке кофе, и по мере того, как аромат наполняет кухню, складки между бровями Баженова разглаживаются. Он выпивает две чашки, наконец улыбается уголком губ и, смягчившись, спрашивает:

— Всё по плану?

— Да. Я очень тебя ждала.

— Окей. Я готов. — Демьян принимается расстегивать пуговицы на рубашке. — Что пялишься? Может, поможешь?

— Могу музыку включить.

Он передразнивает меня и отправляется переодеваться в ванную, чтобы через минуту появиться в спортивных штанах и майке, а потом помогать клеить обои и прибивать полки. Целый божий день.

— Моя первая съемная квартира, — хвастаюсь вечером, когда мы, уставшие, пьем красное вино и рубим роллы.

Так легко и тепло на душе, что словами не передать. Демьян совсем близко, руку протянешь — до него дотронешься. Мебели у меня пока нет, я расстелила пушистый ковер на паркете и побросала подушки. Так и разместились.

Все понять не могу, что такого замечательного совершила в прошлой жизни, если этот взрослый, успешный, красивый мужчина от меня не отходит и так сильно старается. С любым другим мужиком решила бы, что тот хочет в благодарность получить секс, но у Баженова в жизни секса и без меня достаточно, его девчонки… как нарисованные. Мне до них далековато будет, и это не принижение собственных параметров, я ведь могу, глядя в зеркало, рассудить справедливо. Да и предпочитает Демьян вечеринки на троих, я в таком «шоу» явно растеряюсь и все испорчу. Где я и где настоящая эротика?

И тем не менее он здесь. Рядом.

Закончили мы только полчаса назад. Наши волосы перепачканы, про одежду — и вовсе молчу. Если бы планировали секс, то явно не ржали бы как кони друг над другом во всех сегодняшних комических ситуациях. У меня штаны порвались, пока полы намывала, это было ужасно стыдно и… весело.

Дело не в сексе. Конечно же, нет. Кошусь на Демьяна — он с кем-то по-быстрому переписывается, пережевывая очередной ролл. По блеску в глазах предполагаю, что у Баженова скоро свидание. У него сегодня будет секс. А у меня как обычно нет. Что в браке я, что разведенная.

Опускаю взгляд.

Почему-то таких, как я, мужчины ебать не хотят. Что Демьяна взять, что моего бывшего мужа, да и прочих мужчин, которые встречались на жизненном пути. Я бужу в них какие-то братские или свято-отцовские чувства. Наверное, тут дело во мне. Просто как иначе объяснить назойливость ситуации? И я понятия не имею, как переломить ее.

Хочу ли я, чтобы меня трахнули так, как Демьян трахнул Яну в номере гостиницы? От одной мысли об этом щеки гореть начинают. У меня нет ответа на этот вопрос. С недавнего времени я практически всегда одна, поначалу еще и в тишине морских волн — много всего успела обдумать. В последний год секс в моей жизни был так редко, что я совсем, кажется, позабыла, что это. При мысли одной чувствую блок и смущение, хотя физически я вполне здорова.

— Хорошо бы тебе заиметь свою собственную квартиру, — произносит Демьян, откладывая мобильник. Тяжело вздыхает.

— Да купил бы ты уже пластырь и не мучился так сильно! — Бросаю в него хитрый взгляд.

— Цыц, птенец. Сам разберусь.

Демьян делает еще глоток вина и устраивается поудобнее, опершись на подушку. Кажется, что у него все тело болит. Я вновь скольжу глазами по его профилю, груди — улыбаюсь. Классный он. Мой. Пусть других трахает, но обои-то мне клеит!

Через секунду это утверждение перестает быть таким радующим, как поначалу. И хочется немного поплакать. Борю порыв.

— Вообще, я согласна с тобой. Может быть, эту квартиру и выкуплю, только развестись нужно. Возьму ипотеку.

— Зачем тебе ипотека?

— А на что покупать? У отца не хочу брать деньги. Он будет пихать, но вместе с тем начнет указывать, как и что. Мне хочется именно самостоятельности. Свободы! Ты ведь свободный человек, ты должен меня понять.

— Понимаю я тебя, не нервничай так сильно.

— После случившегося с Марком папа бы предпочел, чтобы я вообще из дома не выходила, но у меня на жизнь другие планы. Я ее только начинаю. И я хочу попробовать всё!

— Научить тебя кодить? — бросает Баженов. По-дружески толкает плечом.

Его отношение — как к младшей сестре — больно царапает. Толкаю в плечо в ответ изо всех сил и усмехаюсь:

— Вообще-то я думала о промискуитете и алкоголе.

Демьян выдает громкий смешок и выкрикивает басом:

— Ого-го! Ни хера себе! — Хохочет и совершенно невозмутимо подкалывает: — Если ты не прекратишь употреблять слово «промискуитет», голуба моя, он вряд ли с тобой приключится.

Его тон, его взгляд… Боже! Я хохочу уже вслух!

— Я думала, ты спросишь, что это.

— Я знаю, что это, — посмеивается он. — Сама-то ты знаешь?

— В теории.

— Ну еще бы.

— Вообще, я уже записалась на ню-фотосессию в Москве. Не хочешь сходить со мной?

Он глотает смех, серьезнеет и выгибает бровь.

— В плане подождать за дверью. Не думай, что тебе светит увидеть мои сиськи. Просто одной некомфортно, мало ли что. Если ты будешь за дверью, я буду ощущать себя в безопасности.

Баженов делает глоток, пялится на стакан.

— Я видел уже твои сиськи.

— Когда мне было пять? Не считается, они с тех пор изменились.

Он поворачивается и смотрит на мою грудь. В упор. Она к нему так близко, что и руку протягивать не надо, мы ведь только что толкались. Пульс срывается.

У Демьяна там очередные подружки новые, он рассказывал, а я давным-давно мужской запах не вдыхала, не считая баженовского. К тому же еще и середина цикла, мне тоскливо.

Еще немного, и его дыхание на себе почувствую.

Он мужик. Взрослый, чертовски сексуальный мужик. Как бы там ни было. Соски напрягаются от такого прямого внимания и оттягивают майку.

— Покажи, а? — просит он.

— Мечтай, — выдаю все пренебрежение, на какое только способна, молясь, чтобы бро не увидел мою на него