Вышел на балкон и закурил. Сигарета никак не помогла забыться, но помогла хоть как то отвлечься.

Вдруг зазвонил телефон. От кого этот звонок, можно было даже и не догадываться, так как это было и так понятно.

— Да, отец.

— Доброе утро, сын, — сказал миролюбиво он.

— Что ты хотел?

— Последний раз спрашиваю, ты возьмешь к себе в группу Лану?

По самому больному. Зачем он напомнил?!

— Я бы с радостью, но она не захочет, — устало ответил я.

В трубке воцарилось молчание.

— Ты только что, согласился взять к себе в группу Лану? Мне не послышалось?

— Да, тебе не послышалось. Но не в этом дело. А дело в том, что я, то согласен на сотрудничество с ней, а она со мной нет.

— С этим я разберусь. А ты приезжай ко мне. Порешаем кое-какие организационные вопросы.

— Ты больше не командуешь моей группой.

— Я в курсе. Но я могу дать совет. — и отключился.

Лану я простил за все ее обидные слова сказанные мне раннее. Понял, что не могу без нее жить. Каждый день без нее, это мука, которая причиняет сердцу неимоверную боль. Полюбил ее. Поэтому я и предложил помириться. А она вместо примирения, развернулась и ушла.

Я быстро переоделся в черную байку с принтом, рваные джинсы, куртку и вышел за дверь.

Как только, я подъехал к дому отца, сразу увидел ее. Лану. Она выходила из машины и шла к дому. Я заглушил машину и выпрыгнул из нее. Понесся прямо к ней.

— Лана! Постой! — крикнул я, но она так и шла дальше, только плечи ее заметно напряглись.

Я догнал ее и развернул к себе.

— Что с тобой не так? Почему ты так себя ведешь? Почему ты не захотела со мной мириться? За что ты так со мной? — спросил я скорее жалобно.

Лана даже глазом не повела.

— Я тебе сказала, что были на то причины, а какие это уже не твоего ума дела, — сказала Лана и, развернувшись, ушла.

Я со вздохом поднял к небу голову и прикрыл глаза, простоял так минуту и с новыми силами продолжил путь.

В кабинете отца было, как всегда чисто, прямо до блеска. Домработница постаралась.

Отец сидел в своем кресле и с грозным видом просматривал документы. Но, как только, я вошел следом за Ланой, его лицо переменилось на счастливое, а глаза засветились странным блеском.

— Вот и вы, — сказал торжественно он.

— Зачем ты меня сюда позвал? Нельзя было сказать новость по телефону? У меня как бы пары, — сказала Лана.

— Я у тебя много времени не займу, — заверил ее отец.

Мне стало интересно, как она отреагирует на новость о вступлении в группу. Но отец уже сто раз предлагал ей, но она отказывалась, как и я, а в этот раз я буду только за, и тут она не сможет уже отвертеться. Так как двое против одного — это поражение. Ее поражение.

— Ты будешь играть в группе Влада, — сказал утвердительно отец. Как будто, он не спрашивал у нее, а уже говорил факт.

У нее глаза расширились, и понеслась старая волынка:

— Я?! С ним?! В одной группе?! Да ни за что, никогда, ни в жизнь. Мы это уже обсуждали. Мой ответ был всегда отрицательный.

— Но в этот раз Влада ответ оказался положительный. А так как я и он за, то у тебя не остается выбора, — подытожил отец. Он умел давить.

— Я не буду. Вы не вправе меня заставить.

— В праве, если твоя мать будет согласна, а когда двое родителей за, ребенок автоматически соглашается. Тем более, я знаю, что ты хочешь этого. Ты хочешь играть в группе, ты обожаешь петь. Ты всегда мечтала об этом. Я тебе наоборот помогаю, а не заставляю.

— Вы меня не понимаете. Я хочу быть в группе это правда. Я всегда мечтала быть на сцене. Но одной. Солистка должна быть одна в моем понимании. И еще одна причина моего отказа — это то, что там будет Влад. Это его группа. А я не хочу находиться с ним рядом в радиусе ста километров. Теперь понятно? Хотите мне устроить хорошую жизнь и выполнить, все мои мечты. Тогда создайте мне собственную группу и все. Все будут счастливы.

Отец не стал сдаваться:

— Я тебе сказал, что твоя мечта исполнится, только на таких условиях. И больше не на каких.

Лана немного помолчала, а потом ее, как будто, осенило.

— Я поняла, в чем дело, — сказала она и добавила: — Если бы, Вы, были заинтересованы в моих мечтах, в моих планах, то приняли бы мои условия для реализации их. А так как, Вы, Александр, все делаете по своему, это значит, что… — она повернулась ко мне, а потом обратно к отцу. — Что вы пытаетесь нас померить. Но Вас это не касается. Мы взрослые люди и сами разберемся в своих отношениях. И не Вам решать, общаться нам или нет. Поэтому или Вы принимаете все на моих условиях или больше не поднимаете эту тему. Разговор окончен, — сказала Лана и вышла из кабинета.

Мы стояли молча, но я решил задать вопрос, который меня мучил.

— Ты что, правда, хотел нас таким образом померить?

Тот помолчал, но позже кивнул.

— Пап, не надо. Мы сами разберемся. У нас есть кое-какие недопонимания, но мы сами. Хорошо? — спросил я и взглянул на него с надеждой.

Тот опять кивнул.

— Спасибо, что хотя бы попытался, — поблагодарил я и вышел из душной комнаты.

Я решил поехать на студию и порепетировать. Так как давно не пел, и стоило вспомнить все свои песни и размять голос. У меня был отпуск от гастролей, от выступлений, от репетиций. Но за этот отпуск, я встрял, ужасно встрял. Угораздило же меня влюбиться. И зачем? Почему? Кто меня просил это делать? Ума не приложу.

В студии уже сидели мои ребята и ждали меня. Я им позвонил и предупредил, что я скоро приеду, и чтобы они были на нашем месте.

— Привет, парни, — поздоровался я с каждым за руку и присел на диванчик, где они все и развалились.

— Как дела, Влад? А то ты какой-то бледный. Заболел? — спросил Виктор и взял чипсину со стола.

— Дела более-менее. И нет, я не заболел.

— Через сколько начинаем? — спросил Антон.

— Прямо сейчас.

Мы настроили оборудование и начали репетировать. Я пел, что есть мочи. Думал, уже оборвал горло, но мой крик