США, чем целесообразность, здравый смысл и сострадание. Пытаясь найти работу с доходом не менее $50 000 в год, мне приходилось выживать каждый день. Поиски работы онлайн не работали, я отправил сотни резюме и без толку. Я не мог работать далеко от дома, потому что был единственным водителем в семье. В поисках клиентов на моей нынешней работе и в поисках подработки зарегистрировался в качестве водителя Uber, когда он только появился. Я провел несколько ночей, катаясь по Хьюстону, сжёг много бензина, а заработал всего 40 баксов. В возрасте пятидесяти лет я не мог уже не спать несколько ночей подряд. Это не просто выматывало меня, а ставило здоровье под угрозу.

Короче говоря. Работая на двух работах, ничего не мог заработать, и не мог найти новую. Я начал пропускать платежи по машинам и платежи по кредитным картам, потому что аренда жилья по значимости была на первом месте. К тому же нам нужно было что-то есть. Платить за аренду жилья стало непосильной задачей. Я попыталась переехать в другую квартиру. Но там взяли 200 долларов за подачу заявления и попросили принести справки о зарплате. Мои справки о зарплате никого не впечатлили, и меня не смогли утвердить ни на одну приличную квартиру с двумя спальнями. (А 200 долларов – это был наш недельный бюджет на еду и проживание). И нам не разрешили переехать в квартиру с 1 спальней, потому что у нас семья состояла из четырех человек. Правила очень строгие – 3 человека могут жить в квартире с 1 спальней, 4 человека – нет. Точка. Переехать в какую-то квартиру для малоимущих мы не могли, их мало, и нужно было ждать, пока освободится место. Мы получили уведомление о выселении за просрочку всего через 14 дней после даты пропущенного платежа. В Америке приводят людей к платежной дисциплине очень быстро. За следующие 14 дней мы должны были либо найти $1600 плюс $100 штрафа плюс $20 пеня за каждый просроченный день, либо выметаться. Где мы должны были искать выход? Кто даст в Америке $2000, когда двадцатки лишней ни у кого нет? Я пошел в местный кризисный центр семьи и спросил – нет ли у вас места для бездомных? Они сказали, что могут попытаться найти комнату для изнасилованной женщины или для подвергшихся физическому или моральному насилию мамаш с детьми. Проблема была в том, что моя жена и дети не подходила под эти критерии. Поскольку я человек приличный, заботливый муж и папаша, то нам приют не полагался. Ещё раз повторю, что занять у коллег или знакомых тысячи долларов невозможно, и напоминаю, что у большинства американцев нет в кармане даже двадцати баксов наличными. Я не мог открыть новые кредитные карты, потому что из-за пропущенных платежей и короткой кредитной истории мне отказывали в новых кредитках. Я старательно пытался создать свой кредитный рейтинг, следовал правилам, хранил верность своему работодателю – и это поставило меня на грань разорения и бездомности. Если б я в конце концов не нашёл деньги, в следующие 10 дней меня полиция выкинула бы из квартиры вместе с мебелью, вещами, детьми и домашними животными. Абсолютно безжалостно, и девайся куда хочешь – под мост или лезь в петлю, это твоё личное дело, никто тебе ничем не обязан. Детей, правда, могут изъять, и отдать в чужую семью. Жизнь в Америке устроена жёстко. Я справился. Я несколько раз находил деньги, и у людей, и у организаций, но все удивлялись, как такое вообще возможно. Но чтобы вам было всё понятно, я напомню вам сериал “Во все тяжкие”. Уолтер Уайт – умный и порядочный человек, он труженик, он работает учителем в школе, а также подрабатывает на автомойке. У него неработающая жена и сын-подросток. Он живёт, работая на двух работах, и они живут почти впроголодь, они едят бекон – то есть сало с мясом – в виде заменителя, в котором нет ни мяса, ни сала. Он ездит на уродливой машине на запасном колесе-докатке, потому что у него нет лишней двадцатки на починку и перебортовку или $40, чтоб купить бэушную покрышку у барыги. Когда он заболевает смертельно, он просит отпустить его с миром из машины скорой помощи, дескать, страховка у него плохая. Минимальный счёт, который бы ему выставили за скорую и первичную помощь – это $10 000, а счета за лечение и химиотерапию достигали бы сотен тысяч долларов. Он снимает в кредитном союзе – это нечто вроде ссудно-сберегательной кассы – все свои сбережения, по-моему, около $7000. Это всё, что он смог накопить к 50 годам. А он доктор химических наук, и занимался исследованиями, за которые кто-то потом получил Нобелевку. И что толку, что у него IQ 145 единиц, если он никому он нафиг не нужен со своими гениальными мозгами? И вот он смертельно болен, лечиться не на что, шансов выжить мало, жена бальзаковского возраста им обрюхачена, а когда он непременно сдохнет, то у нищей немолодой бабы на руках окажутся бэбик-грудничок и подросток-дэцэпэшник. И счёт за похороны Уолтера Уайта на десять-пятнадцать тысяч долларов, в США похороны недешёвые, их можно оформить в долг. Кто поможет? Нищий легавый Хэнк Шрейдер и его неработающая жена-клептоманка? Никто никому не поможет. Он это знает абсолютно точно. Рассчитывать можно только на себя, свои мозги: знания и соображалку. И времени жить осталось в обрез. Вот он и становится Хайзенбергом и пускается во все тяжкие. Нежителям США не понятны все те культурные коды, которыми прошит этот выдающийся сериал, и который для американцев делает поведение Уолтера Уайта предельно понятным, логичным и обоснованным.

Одной из самых больших проблем было наше одиночество в США. У нас не было здесь родственников, родных, братьев и сестер, старых друзей, которые могли бы приютить нас на некоторое время. Не к кому пойти и не к кому обратиться за помощью. Когда я спрашивал в самые трагичные моменты у своих русских или американских знакомых, могут ли приютить нас хотя бы в своём гараже на какое-то время, никто не пустил и не разрешил. Никого не осуждаю, все были поглощены своими собственными проблемами. Но осадок остался, потому что на улицу попасть легко, вернуться с улицы почти невозможно. Я потом технологически решил эту проблему для США, как обеспечить жильём тотально всех, но это никому не оказалось нужным. Об этом потом.

Выселение из дома – не просто серьезная трагедия, это