База украинских военных не желала сдаваться. Шли мучительные переговоры. Ополченцы обступили базу, уговаривали украинцев сложить оружие и идти по домам. К этому времени из Киева уже пришёл приказ командиру стрелять на поражение. Оружие с той и другой сторон ещё молчало, но медленно накалялось.

Появился злосчастный снайпер — быть может, тот самый, что стрелял на Майдане по «Беркуту». Из окна соседнего дома он стал обстреливать ополченцев и украинских военных с тем, чтобы те учинили бойню и перестреляли друг друга под объективами иностранных телекамер, которые, как грифы, заранее слетелись на место кровопролития. Одним выстрелом снайпер уложил украинского прапорщика. Другим жестоко ранил молодого крымского казака, который упал, истекая кровью. Руслан Казаков, безоружный, кинулся спасать товарища, стал вытаскивать из-под огня и получил смертельную пулю в печень. Умирая, накрыл раненого, уберегая своим телом от пуль. Бойни не случилось. Ополченцы и военные сумели договориться. Ворота базы открылись, солдаты без оружия ушли по домам.

На другой день два гроба: с украинским прапорщиком и волгоградским казаком, — стояли рядом и были оплаканы симферопольцами, осыпаны цветами. И убитый герой Руслан Казаков отправился в Волгоград, где над ним чинили надгробные рыдания и славили его подвиг во имя России.

Что же случилось там, в Симферополе, под выстрелами подлого снайпера? Казак, крепкий духом и телом, любивший жизнь, знавший ей цену, пожертвовал этой жизнью «за други своя», совершив тем самым беспримерный христианский подвиг, выше которого нет ничего на земле.

Крым прирастает к России, как драгоценный побег к чудесной яблоне, окроплённый живой водой — горячей казачьей кровью. Только так, через жертву и подвиг, совершаются в истории великие деяния. Спасаются народы, создаются царства, возникают религии и культуры. Пролитая казачья кровь слилась с той великой русской кровью, что Россия проливала за Крым, будь то походы Потёмкина, Крымская оборона Нахимова или сражения Великой Отечественной, беспримерные в своём героизме.

Ещё свершилось чудо: две стороны, казаки и украинские военные, готовые поднять друг на друга оружие, не подняли его. Зло отступило, как если бы смерть казака была смертью праведника. Теперь у Крыма есть свой герой, свой подвижник. О нём напишут поэмы, сложат песни, художник нарисует картину, где отважный казак кидается под выстрелы убийцы, заслоняя товарища.

Всё это будет, я верю. Когда окажусь в Крыму, пойду к той военной базе на окраине Симферополя и положу на землю, где погиб герой Руслан Казаков, алую розу.

Клеветникам России[37]

Крым — снова с Россией. Какое счастье, свет, ликование! В каждой русской душе цветут сады. И в ответ с Запада — река тьмы, поток кромешной ненависти. Ненавидят Россию, русских, русскую историю, русских царей и вождей. Ненавидят за Крым, за Победу сорок пятого года, за разгром Наполеона, за храм Василия Блаженного, воплотившего в себе образ рая небесного.

Откуда эта лютая неприязнь? Где берёт начало эта река тьмы, перетекающая из века в век? Ведь это не только теперь, в XXI веке, но так было и в XX, и в XIX, и в XVIII, и в XVII, и в бесконечно отдалённом XVI. В своей крымской речи Путин сказал, что истоки этой реки ненависти лежат в глубинах мировоззрения, в символах веры, которые исповедуют Россия и Запад, находясь друг с другом в неодолимом противоречии. В чём же эти символы веры? В чём образы мира, которые из века в век сталкиваются и создают гигантское напряжение между цивилизациями Востока и Запада?

Русское бытие может казаться тягостным и непосильным. Русская жизнь исполнена чудовищных бед и напастей. Но если вслушаться в русские песни и сказки, если внять вероучениям русских пророков, если вникнуть в русские псалмы и поэмы, то откроется русская мечта — вековой порыв русской души к небу, к обретению райских смыслов. Русские верят в то, что земная жизнь может быть построена по законам божественной справедливости, где народы одолеют вражду, заблуждение, объединятся для великого вселенского творчества и создания справедливого земного царства наподобие царствия небесного.

Эта русская мечта звучит укоризной миру, воспринимается Западом как невыносимый упрёк. И Запад посылает на Русь нашествия не только для того, чтобы овладеть цветущими русскими городами, захватить русские поля и реки, забрать себе несметные богатства русских недр. Но, главным образом, затем, чтобы больше не слышать эту укоризну, не слышать эту светоносную русскую мечту, взывающую к справедливости и любви. Мечту, на которую откликнутся все народы земли и выйдут из-под длани жестоких западных повелителей.

Невыносима для Запада была мюнхенская речь Путина, где он упрекал западный мир в двоедушии. Невыносима была его валдайская речь, где он обвинил Запад в попрании христианских заветов. Невыносима была его крымская речь, где он провёл черту между Востоком и Западом — черту не по земле, а по небу.

Россия страшна Западу не своими ракетами и боеголовками, а русским образом мира, который отвергает законы чистогана, золотого тельца и мамоны — этих фондовых рынков, банковских валютных потоков. И народы ждут от России нового слова жизни, новой надежды, которая приведёт к преображению ветхого мира.

Несколько раз в своей истории Россия заслоняла Запад от чудовищных бед, приносила беспримерные жертвы, чтобы избавить мир от злодейства. Россия приносит себя в жертву «за други своя». Так было в XX веке — тридцать миллионов русских пали в борьбе с фашизмом, спасая от тьмы и Восток, и Запад. Так и теперь, когда на древе западной цивилизации вновь созревает чёрное яблоко фашизма, и его уже надкусили нацисты Майдана, Германии,

Австрии, только Россия готова сразиться с фашизмом, слыша от неблагодарной Европы потоки хулы и ненависти.

В своём недавнем выступлении президент Обама назвал Россию региональной державой, видимо, желая нас умалить и унизить. Разве может быть региональной державой страна, выходящая к трём океанам, охватившая своими объятиями сразу два полушария? Разве может быть региональной страна, чьи космические спутники летают по орбитальным маршрутам? Разве может быть региональной страна, чья идея божественной справедливости объемлет всё мироздание?

Что мы скажем ненавидящим нас? На их ненависть мы ответим цветением крымских садов.

«Угль превращается в алмаз…»[38]

Крым, как светлая буря, ворвавшаяся в русскую жизнь, преобразил общество, одухотворил власть, изменил человека. Исчезли апатия и уныние, которые влачились за русской душой с проклятых девяностых. Вернулась вера в свои силы, в правомерность русской истории. Народ перестал брюзжать на своё государство, многое ему простил, увидел в нём