Как же тяжело…

А на поверхности пруда мечник все еще разглядывал цветы.

Глава 1755

Хаджар, рассмотрев цветок со всех сторон, в том числе при помощи энергии Реки Мира и Терны, наконец пришел к выводу, что оба растения абсолютно идентичны.

Вплоть до самых незаметных прожилок на лепестках, до мелких повреждений и точек на веточках. Это был один и тот же цветок, существующий одновременно в двух ипостасях. Подобное…

— Невозможно, — прошептал Хаджар.

Он хотел сказать что-то еще, но порыв ветра кинул ему в лицо пригоршню снега, словно пытаясь напомнить, что он здесь не гербарии собирать пришел.

Выровняв дыхание, генерал прикрыл глаза. Теперь, когда гнома не скрывала аура и сила дракона, то он мог найти его при помощи ветра.

Растворив сознание в потоках ветров, Хаджар позволил своему разуму мчаться сквозь пространство, заглядывая в каждую расщелину, пещеру и любой укромный уголок и так, пока он не обнаружил в одной из скалистых стен лаз.

Открыв глаза, Дархан взмахнул клинок открывал путь ветра и уже мгновением позже рядом с ним стоял целый и невредимый Алабадурт, жующий какую-то булочку.

— О, Хаджар-дан! — помахал он сдобой. — А где дракон? Мы с ним обсуждали способы приготовления пончиков, и я как раз начал рассказывать о рецепте моей внучатой племянницы по линии…

Гном прервался на полуслове. Окружающая действительность наконец смогла устояться в его разуме. Он заметил ручьи уже заледеневшей крови, отсеченную голову и тело, лежавшее рядом.

— Вы пришлось биться? — с тяжелом вздохом спросил гном.

— Да.

— Другого выбора не было?

— Увы.

— Он сражался достойно? С честью?

— Да.

— Хорошо, — кивнул гном, после чего развернулся и подошел к телу.

Албадурт аккуратно перенес голову к туловищу, после чего обнажил топоры и несколько раз ими ударил друг о друга.

Сперва ничего не происходило, а затем сквозь снег потянулись каменные языки. Они свивались, сливаясь воедино, пока не образовали над телом небольшой, но изящный и красивый каменный саркофаг.

Гном провел ладонью по его краю и там, где рука касалась камня, появлялись символы.

— “Здесь покоится славный Гардаграг, Дикий Бог с сердцем смертного. Да встретит тебя Высокое Небо бескрайними просторами и попутными ветрами.”

После этого гном произнес слова почестей на своем языке и, утерев скупую слезу, положил на крышку саркофага недоеденную сдобу, в которой Хаджар опознал пончик.

Все это время генерал не отвлекал гнома. Просто потому, что если бы не Албадурт, он и сам бы сделал что-то подобное.

— Ублюдочный, все же, мир, — процедил Алба-удун. — Нам приходится делить пищу с врагами и отнимать жизнь у тех, кого мы хотели бы называть друзьями.

— Да, — тихо согласился Хаджар.

Какое-то время они стояли над саркофагом, после чего генерал, все же, отвлек гнома.

— Албадурт.

— Что, Хаджар-дан? — гном уже достал новую булочку и, прислонившись спиной к каменному гробу, спокойно его жевал.

— Что ты видишь перед собой?

Хаджар вытянул перед собой первый из цветков — тот, что ему вручила Эглхен, мать Фреи в уплату за то, что Хаджар спас последней жизнь.

— Цветок вишни, — пожал плечами гном. — красивый, но не вижу в нем ничего особенного.

— Хорошо, — кивнул Хаджар. Ему требовалось проверить свою догадку. Убрав первый, он достал второй. — А теперь?

— А теперь мне кажется, Хаджар-дан, что дракон заморозил твои мозги. Ты мне тот же цветок зачем показываешь?

— Понял, — снова кивнул генерал и открыл левую ладонь, где лежал цветок Эглхен. В правой же покоился цветок Гардаграга. — Что ты видишь теперь?

Гном ненадолго прищурился.

— А ты ловко это делаешь, — протянул задумчиво Албадурт. — Не могу заметить, как ты его так быстро перекладываешь из одной руки в другую.

— То есть ты видишь один цветок?

— Сколько ты мне показываешь, столько я и вижу.

— Давай тогда в последний раз…

Хаджар подошел к камню, где росла вишня, после чего положил на него цветок Эглхен, а сам отошел в сторону с цветком Гардаграга.

— Посмотри на мои руки, Албадурт. Ты видишь цветок?

— Разумеется, Хаджар-дан, — и гном с шумным чавканьем проглотил кусок сдобы.

— А на камне?

— Камни и Скалы, Хаджар-дан! Ты освоил новую технику? — Алба-удун даже выругался. — Всегда полагал, что у меня быстрые глаза! Но я не могу уследить, как ты его перемещаешь! Клянусь бородой моего четвертого дяди по линии племянника теткиной сводной сестры от…

Не став дослушивать очередную историю о бесконечно ветвистом семейном древе гнома, Хаджар сложил цветки в разные платки и убрал за пазуху. Почему-то ему не хотелось складывать их рядом и тем более — позволять касаться друг друга. Кто знает, к чему приведет подобное.

И все же — почему он мог видеть оба цветка, а гном — только один? Причем вне зависимости от того, кому последний принадлежал — королеве радужных фей или ледяному дракону. И неважно — держал ли Хаджар его в руках или нет.

Албадурт видел только тот цветок, на который смотрел, а второй для него словно исчезал.

Может быть, Артеус смог бы что-то подсказать, но для этого надо проверить…

— Не хочу тебя отвлекать, Хаджар-дан, — напомнил о себе Алба-удун. — но нам пора возвращаться к остальным. Тут, конечно, очень мило, но остальных Ледяных Драконов сдерживал только Гардаграг, да будет его сон крепким, а я не очень хочу сражаться с десятком, пусть и слабых, но Диких Богов.

— Да, — отвлекся от своих мыслей Хаджар. — Ты прав. Поспешим.

Он подошел к гному, взял того за плечо и взмахом меча открыл тропу ветра, по которой они вместе заскользили сквозь пространство.

Стоило им соступить с неё, как генерал тут же ощутил нездоровую атмосферу. Воздух, пропитанный энергией и Терной, давил на плечи не хуже того гроба, что только что сотворил гном.

— Ох камни и скалы! — выкрикнул Алба-удун и утянул за собой Хаджара.

Они упали за каменный гребен, причем Хаджар рухнул на недовольно заворчавшего Шакха, то и дело метавшего куда-то в сторону ближайшей скалы артефакта.

Дархан, только что проведший далеко не самую простую схватку, стоившую ему не только энергии и терны, но и нескольких новых шрамов, все еще с трудом приходил в себя.

Звуки доносились до него как издалека, а разноцветные вспышки техник