– Сука, – громко выматерился я.

Выстрел из леса и снова в рации послышался голос дяди Толи:

– Последний готов.

Еще один выстрел из гражданской версии Снайперской Винтовки Драгунова, видимо был снят труп старухи. Нам тоже надо что-то решать с зомби. Я прицелился в голову и задержав дыхание попытался мягко нажать на спусковой крючок.

Пуля попала в лицо девушки, разнеся ей челюсть. Однако та не упала, видимо ни спинной, ни обычный мозг не повредился. Я еще раз прицелился внимательно и подпрыгнул от внезапного выстрела сбоку от меня.

Это был Андрюха. Наконец-то он пришел. Правда успел под конец пира.

– Ну как у вас? – спросил он, не отводя взгляда с дома.

– Вроде всех убили.

– Так вроде или всех?

– Если дядя Толя ребенка не кончил, то не всех.

– А это тогда что?

Я посмотрел в сторону убитых и увидел, как недавно рыдающий во всю глотку парень пытался подняться. Снова выстрел справа и он рухнул на землю.

– Чисто, – Андрей сказал это в рацию.

Мы, не теряя бдительности, собрались у крыльца дома. Дольше всех пришлось ждать нашего снайпера. Оно и понятно, ведь он и располагался дальше всех. Вид Олега и Виктора был бледный, не удивлюсь, если я выглядел точно так же.

Удивительно, однако Анатолий Геннадьевич был спокоен. Ни руки, ни лицо не выдавали в нем обеспокоенности. Андрюха вообще даже шутить пытался, но никто его не поддерживал. Видимо у всех свои мысли в голове.

Из дома, откуда-то со второго этажа, доносился плачь девочки. Значит она жива. Её убьют сейчас. Не хочу видеть этого. Не могу я смотреть как невинный рребенок погибает только из-за того, что ему довелось родиться не в той семье.

– Ну что, пора в дом, – предложил подошедший дядя Толя.

– Мародерка! – поддержал Андрюха.

Первым вошедшим в дом был дядя Толя, держа на прицеле из своего Тигра коридор. Вторым, растолкав остальных пошел Виктор. Я с Андрюхой лишь удивленно переглянулись. Дальше друг, следом я, потом Олег и, наконец, Анатолий Геннадьевич.

Дом был просторным. На первом этаже, за прихожей была совмещенная гостиная с кухней, а также лестница на второй этаж. Трупы парня и его матери лежали недалеко от окон. Оба мертвые окончательно. Рядом с молодым человеком валялся АКС-74У.

– Я внизу останусь, – сказал я, глядя в затылок соседа.

– И я, – тихо повторил Олег. – Не хочу видеть как…

Он не договорил, но все поняли, о чем идет речь. Никто не ответил нам и тройка стала подниматься по лестнице. Анатолий Геннадьевич предпочел остаться с нами. Детский плачь рвал меня изнутри, но у меня не было альтернативного решения. Оставить ребенка в живых? А кому она нужна? Я её точно не возьму, я хочу своих детей и желательно, чтобы родила их мне Алёна.

Предложить взвалить ответственность за девочку кому-то другому? А они согласятся? А если нет? Тогда что? Оставить её в лесу на съедение волкам? Тогда чем это лучше пули в голову?

– Не стреляй! – сверху послышался крик Виктора.

– Ты что творишь? Пушку убери!

Звук удара, мат, кто-то повалился на пол. Мы с Олегом тут же подорвались и на одном дыхании влетели на второй этаж.

На полу лежал лицом вниз Виктор. На нем, скрутив руку, сидел Андрюха, а сосед направил на него карабин.

– Не стреляйте в неё, – хрипел Виктор. – Пожалуйста! Я её заберу себе.

– Ты на кой черт на меня ружье наставил? – возмущался снайпер.

– Извини, не хотел.

– Точно стрелять не будешь?

– Да! Я девочку заберу.

Андрюха слез с Виктора, но карабин ему не вернул.

– Мы с женой хотели детей, но у нас никак не получалось, – Виктор потирал руку. – Потом мы плюнули на это дело и стали жить для себя. А тут такое дело, мужики, ну не могу я смотреть как вы губите дитя.

– Ты уверен, что хочешь забрать её? – спросил опоздавший Анатолий Геннадьевич.

– Уверен.

– А если твоя старуха будет против?

– Не будет! Мы планировали взять ребенка с детского дома, но задумались об этом слишком поздно, старые были. Понимали, что никто не даст добро нам. Поэтому только мечтали о малютке.

– Ой Витя, – вздохнул дядя Толя. – Мог бы сказать об этом сразу.

– Я только сейчас понял, что хочу забрать эту девочку. Когда увидел её родителей мертвыми.

Виктор осторожно вошел в комнату. Очень тихо и ласково говоря ей какие-то слова. Я услышал лишь обрывки: «…злые дяди…», «…спасли тебя…», «…плохих больше нет…». Спустя несколько минут уговоров, он вышел с девочкой на руках. Та уже не ревела, но продолжала хлюпать и крепко сжимала дядю Толю за шею. Он же в ответ, также крепко, но осторожно обнимал её и нежно гладил по волосам, приговаривая о том, что теперь все будет хорошо.

Сергей Коновалов. День шестой. День.

– А ну-ка всем тихо!

Дядя Толя

Повысил голос, чтобы успокоить беснующуюся толпу. Председателю, Ире и Вале удалось мало-мальски успокоить толпу. Вернее, убедить не разбегаться по своим домам. Однако негодование, страх и злость никуда не делись. И мы, оставив дележку «хабара» на потом, пришли на собрание, чтобы прояснить случившееся.

– Это что, мать вашу, такое? – проорал немолодой мужчина, чье лицо я видел неоднократно, но как звать не знал.

– Вы сдурели, убивать человека? – это уже возмущалась одна из многочисленных соседок

– Еще раз повторяю, заткнулись все и дайте сказать!

– Ты нам рот не затыкай!

Резкий звук выстрелов напугал не только людей, собравшихся у наших домов, но и меня и дядю Толю. Андрей пустил очередь из «Ксюхи» поверх голов.

– Спасибо Андрей, – поблагодарил дядя Толя. – И так дамы и господа! С сегодняшнего дня в нашем поселении действует военное положение. Согласно ему, все важные решения принимаются пятью людьми. Вашим покорным слугой, Сергеем, Олегом, Виктором и новым членом нашего прекрасного садового товарищества – Андреем.

– С чего это? – выкрикнул чей-то мужской голос из толпы.

– С того, что мы единственные, кто на сегодняшний день имеем оружие на руках. А это значит, что власть достается наиболее сильному.

– А если я не согласен ты меня убьешь?

– В этом случае ты не сможешь рассчитывать на нашу помощь. А если будешь нарушать общественный покой, то мы изгоним тебя из нашего поселения. Это раз. Два – это то, что за тобой может отправиться и твоя супруга. А все имущество будет распределено между членами общины или переданы на склад.

На самом деле мы еще не обговаривали правила и наши дальнейшие действия. С одной стороны, это не нужно нам, ведь мы решили,