Через час в комнату заглянула Клара и увидела, что ее любимый мужчина спит, раскинувшись на кровати. Она положила ладонь на его лоб, потом прощупала пульс. Кивнула и вышла, прикрыв окно, создавая полумрак.

Герман спал до вечера.

Собравшись все вместе за вечерней трапезой, он отметил, что еврейская пара осталась с ними и что на крыше дежурят Антон и Лена. Николай, уже не стесняясь, сидел рядом с Анной и они о чем-то тихо переговаривались. Он держал ее руку в своей и что-то спрашивал, а она отвечала, кивая ему в ответ. Ивановна с улыбкой наблюдала за ними и вздыхала, видимо вспоминая свою молодость.

-Завтра надо съездить на базар. Кончаются продукты. Тем более, что присоединились еще двое, - сказала она Герману.

-Хорошо. Я понял.

На следующее утро собрались ехать за продуктами Тойбе с Ивановной. Анна напросилась с ними, так она одна еще не видела ни города, ни восточного базара. Николай был против, но она так умоляюще смотрела на него, поглаживая по груди, что он сломался и разрешил.

-Если вас не будет через два часа, сам поеду искать, - пригрозил он, - и тогда мало не покажется. Анна засмеялась, а Ивановна покачала головой.

-Ох, уж, эта молодежь! Тойбе села впереди за возницу, а Анна с Ивановной забрались на шелковые подушки коляски, прихватив корзины для провизии. Закрывая ворота, Николай почувствовал, как сердце застучало, когда он, провожая их, махнул и Анна помахала ему в ответ.

-Что с тобой? – спросил Герман, - Что-то увидел?

-Нет. Просто как-то не по себе стало, - ответил Николай.

-Ничего. Все будет хорошо, - потрепал его по плечу и похромал в дом. Нога еще болела.

Анна крутила головой, рассматривая окружающую местность. Она спрашивала у Ивановны и та рассказывала, что уже знала. Через полчаса они подъезжали к Храмовой горе, где и располагался огромный восточный базар. Оставив повозку у входа и заплатив сторожу, они зашли на базарную площадь. Гул от голосов, крика менял, продавцов и животных, вызвало у Анны легкое головокружение и глаза разбежались от изобилия продуктов и товаров. Люди толпились у шатров и прилавков, торгуясь и ругаясь, несли на плечах баранов и коз, клетки с птицей, корзины с продуктами.

Тойбе повела их к палаткам с провизией, а Ивановна крепко держала за руку Анну, боясь потерять ее в толпе. Та рассматривала людей и товары и в глазах ее мелькали цветные пятна одежды и лиц, уши закладывало от гомона человеческих глоток. Теперь она понимала, что такое восточный базар!

- Совсем не так как в кино, - пробормотала она, останавливаясь и пробуя фрукты, что предлагал ей молодой продавец, улыбаясь во все тридцать два зуба.

Эта молодая гречанка привлекла его внимание еще, когда подходила со своей прислугой. Ее голубые глаза, светлые волосы и белозубая улыбка, поразили его в самое сердце. Он предлагал ей уже бесплатно брать все, что она захочет в его лавке, лишь бы задержалась и не уходила. Она, видимо, поняла и, улыбнувшись, махнула ему рукой и вышла из палатки. Тот, не долго думая, выскочил за ней и увидел, как двое мужчин, одетых в темную одежду охранников, приложили к ее лицу какую-то тряпку и, подхватив падающее тело, быстро исчезли в толпе. Он запомнил лица этих мужчин. Они ему не понравились. Пожав плечами, вернулся назад и продолжил свою работу.

Ивановна опомнилась, не найдя рядом Анну. Ойкнув, бросилась искать ее вместе с Тойбе. Кричать смысла не было. Они медленно шли, оглядываясь на толпу, заглядывали в лавки, и осматривали их. В одной из них, продавец внимательно посмотрел на Ивановну и глаза его вспыхнули, узнавая эту старую женщину и беременную прислугу. Он подбежал к ней и, схватив за рукав, что-то быстро говорил. Ивановна оглянулась на Тойбе. Та прислушалась, ойкнула и прикрыла ладошкой рот. Ее глаза выражали отчаяние и ужас. Что-то ответив молодому мужчине, она потянула за руку Ивановну к выходу.

-Быстро-быстро! – проговорила она, – Герман, Николай! Ивановна поняла, что с Анной случилась беда. Заахала и они бросились бежать к повозке. Закинули в нее свои корзины с купленной провизией, вскочили в коляску, и Тойбе пустила лошадь вскачь.

Николай увидел, как коляска с женщинами летела стрелой и, чуть было, на повороте не опрокинулась. Сердце тревожно забилось. Он соскочил с крыши с криком.

-Герман! Антон! – и бросился открывать ворота. Герман ухватил удила, разгоряченной лошади и остановил ее бег. С повозки соскочила Ивановна и, захлебываясь слезами, начала оседать на руки Антона. Тойбе что-то быстро говорила и, спустившаяся из комнаты, Клара, поняла всю трагедию этой поездки. Николай схватился за голову, Антон побледнел, Герман сузил глаза и желваки заходил по лицу, когда Клара поведала им, что рассказала Тойбе.

-Антон остаешься здесь. И смотри в оба. Вот тебе оружие. Ежели что, просто стреляй, не думая. Николай переодеваться. Клара ты за хозяйку в коляске. Ариэль за возницу. На все сборы десять минут. Тойбе поедет с нами и покажет эту палатку.

Через десять минут из ворот выезжала Клара в богатой одежде и с нею наемники-охрана на конях, при полном вооружении. Через полчаса, красивая, богатая римлянка вошла в палатку, где видели Анну в последний раз. Продавец, косясь на мощных наемников, подробно описывал Кларе тех мужчин, которые похитили ее племянницу. Она подала ему золотой, и тот, кланяясь такой щедрости, проводил богатую госпожу, обещая, что если еще раз увидит тех мужчин, то проследит за ними. И пусть ее прислуга приедет, и он ей все расскажет. Клара кивнула и вышла под присмотром тяжелых глаз молчаливых охранников. После рассказа Клары, мужчины задумались.

-Герман, - сказал Николай, - вы посидите здесь, а я пробегусь с Ариэлем по рынку. Вдруг найду их по приметам или тех, кто тогда пристали к нам с Толяном здесь при перекусе. Заодно и Ариэль поспрашивает у некоторых продавцов и прислуг едален. Герман кивнул.

-Ждем час. Через час с небольшим, вернулись нахмуренный Николай и уставший Ариэль.

-И как поход? – спросил Герман.

-Ничего, - выдавил Николай сквозь зубы. Ариэль развел руками, подтверждая его слова.

-Едем домой. Там все обсудим, – твердо сказал Герман и подсадил Клару в коляску. Ариэль помог сесть Тойбе. Мужчины вскочили на коней и быстро поехали к своему дому,