известны, можно до бесконечности. А как вы сумеете законспирировать в этих трех местах сразу три группы захвата? Чем вы их прикроете, как они могут появиться там? И наконец, где мы возьмем столько людей?

- Мы можем ждать его только в одном месте, скажем в Лиде, - продолжал настаивать на своем Тулин. - Нам следует только получить через Киселева с помощью «железнодорожника» подробное описание явочной квартиры, количество охраны, пароль, который Эрлингер давал инженеру для входа в дом. Затем мы устанавливаем наблюдение силами наших людей в Лиде и, когда Эрлингер появляется там, совершаем налет.

- Гладко было на бумаге, - ответил генерал. - Помните такую поговорку? А что, если пароль был только разовым? Или он был дан только «железнодорожнику»? Тогда после налета на квартиру, независимо от того, каков будет результат, нам придется выводить «железнодорожника», а вместе с ним и ребят Киселева из Скрибовцев. Мы потеряем сразу все возможности для наблюдения не только за этим участком пути, но и за ходом развертывания операции, которую готовят гитлеровцы. Можем ли мы пойти на такой риск, зная, что акция, которую собираются проводить Хайлер и Эрлингер, находится под контролем самого Гиммлера? Я думаю, не можем. Во всяком случае, не можем до тех пор, пока нам не станет известен характер акции и мы не примем мер к тому, чтобы сорвать ее проведение.

Подумайте над тем, - подводя итоги совещания, сказал генерал, обращаясь к своим собеседникам, - как нам решить обе эти задачи, и прикиньте все наши возможности. А когда у вас будет четкий план проведения операции против Эрлингера, исключающий срыв работы группы Киселева, доложите его мне.

Во второй половине дня Тулин подготовил соответствующие предложения и уже собирался докладывать свои соображения по плану операции, когда его вызвал к себе генерал, только что получивший сообщение от Киселева.

Радиограмма капитана заставила генерала задуматься. С одной стороны, предложение было весьма заманчивым. Работа в аппарате заместителя начальника станции означала, что Киселев рано или поздно будет иметь в своих руках документы, относящиеся ко всем военным перевозкам на этом участке дороги. Но с другой стороны, оказавшись на этом месте работы в полной зависимости от своего шефа, Киселев практически терял возможность руководить работой группы. Естественно, что первое время немцы должны были внимательно приглядываться к новому работнику. Значит, все встречи даже с теми членами его группы, которые находились в Скрибовцах, пришлось бы на время отменить, связь с радистом также исключалась. Нет, на это нельзя было идти, хотя прикрытие, которое предлагал Киселеву Жимерский, в будущем сулило очень многое. Не сделав еще окончательного вывода по радиограмме Киселева, генерал тем не менее склонялся к тому, чтобы отвергнуть его предложение.

Ознакомив вошедшего к нему в кабинет Тулина с текстом и не высказывая своих соображений, начальник управления предложил ему изложить мнение по сути дела. Рассуждения Тулина в общем и целом совпадали с мнением самого генерала, и тот согласился с ними. Тем более, что Тулин не только отверг предложение Киселева самому оформиться на работу на станции, но и подыскал замену из числа участников его же группы. Он рекомендовал направить на это место Гришу Барановича. Баранович знал не только немецкий язык; он окончил три курса факультета иностранных языков педвуза, а белорусский язык для него был родным. Он молод, его легко выдать за дальнего родственника Жимерского, а внешний вид позволяет срезать года два-три с его возраста и таким образом избежать лишних расспросов и проверок о его пребывании и работе на оккупированной территории. Генерал одобрил предложение Тулина и попросил его тотчас же подготовить радиограмму Киселеву.

- Я не случайно просил вас захватить расписание связи с Киселевым, - продолжал он разговор. - Как мы договаривались с ним перед вылетом, он, даже если радиуса его рации не будет хватать для передачи в Центр радиограмм, будет слушать на своем приемнике передатчик Центра в фиксированное время и сможет получать наши указания непосредственно, а не через рацию отряда. Сложность только в том, что он не может подтвердить прием радиограммы, мы не услышим его. Поэтому ту же радиограмму продублируйте в сеанс и на волнах рации партизанского отряда. Они ее примут и передадут Киселеву, даже если он услышит нас сам. Во всяком случае, если он услышит нас напрямую, то мы выиграем во времени почти сутки, а это для него сейчас много значит.

Подготовив текст с рекомендацией направить на работу переводчиком к военному помощнику начальника станции Барановича, Тулин возвратился к генералу, чтобы доложить ему свой план операции по налету на явочную квартиру Эрлингера в Лиде и захвату или уничтожению самого штандартенфюрера.

Начальник управления одобрил предложенный план, и поздно вечером в тыл врага были отправлены две радиограммы: одна - для подпольщиков в Лиде через Белорусский штаб партизанского движения, другая - Киселеву через рацию отряда. Киселеву предлагалось обсудить с Жимерским возможность посещения последним квартиры Эрлингера в Лиде. Главная цель посещения - разведка расположения комнат в доме, подходов к помещению самого Эрлингера, проверка системы паролей и, наконец, выяснение возможности посещения Эрлингера на этой квартире еще раз, но по инициативе начальника службы пути, когда тому понадобится «передать господину инженеру срочный материал». В сообщении указывалось, что задание по проникновению на явочную квартиру Эрлингера в Лиде является первоочередным, но выполнение его не должно идти в ущерб работе по уже ведущейся операции. Центр особо обращал внимание Киселева на естественность поведения Жимерского в ходе этой операции, тщательное продумывание каждого шага с тем, чтобы исключить малейшую возможность возникновения у немцев подозрения по его адресу.

Капитан Киселев и сам понимал, что любое подозрение немцев против Жимерского может обернуться провалом всей группы разведчиков, которые устроились на работу по его рекомендации. Он лично встретился с ним, чтобы обсудить пути выполнения задания Центра. После многих прикидок они остановились на том, что следует использовать факт устройства Барановича на работу в аппарат заместителя начальника станции, для того чтобы встретиться с Эрлингером у него на квартире в Лиде и попросить его поддержки в «устройстве судьбы молодого человека, отец которого был репрессирован советскими органами».

Вернувшись после встречи с Киселевым на станцию, Жимерский по селектору передал в Минск «господину инженеру Эттингеру», что он подготовил «всю необходимую для господина инженера документацию» и доставит ему все документы в Лиду. Таковы были условия связи, данные Жимерскому Эрлингером на случай срочной встречи с ним.

«МОЙ ДОРОГОЙ ДРУГ, НЕ ЛОМАЙТЕ СЕБЕ ГОЛОВУ!»