‒ Да не гоню я вас, ‒ вставайте, что за привычка чуть что на колени падать, ‒ живите, но у меня свои законы и их прошу соблюдать. Быть чистоплотными и помогать по хозяйству.

‒ Конечно, ая, мы будем на кухне, нам привычно, если что говорите, мы многое умеем. А уходить в поселки, где нет наших семей, это стать чьей-то прислугой, так лучше мы вам будем помогать, это высокая честь.

Женщины коснулись лбами пола, а я вздохнула, ну не переделать их.

‒ Живите, ‒ кивнула и пошла в небольшой чулан. Когда обследовали дом, нашли дверь, конечно, открыли, а нас чуть не завалило всяким добром. Так что разберу, а после обеда буду думать, что делать.

Своими мыслями я поделилась с Майтораном, он остался из мужчин один, что-то строгал на улице, рядом лежали уже вырезанные топорища,

Я посмотрела в сторону, куда удалились дети и девушки с парнями я переживала, скривилась, один из сапогов натер ногу. Присела рядом с Майтораном, почувствовав, как он напрягся и тряхнул головой, прикрывая волосами шрам. Все же я права, и он стесняется его. Я сняла сапог, осмотрела вздувшуюся мозоль. Призвала блёстки, чтобы вылечили болячку, и замерла, прислушиваясь, как это все происходит.

‒ Алайи могли изменять свою одежду прямо на себе, ‒ вдруг сказал дракон, я даже вздрогнула, ‒ не хотел тебя пугать ая.

‒ Как изменять? ‒ заинтересовалась я.

‒ Ты не осознаешь, какая сила в тебе ая, просто прикажи, она должна себя слушаться. Алайи просто щелкали пальцами, и все происходило, и откуда ты такая взялась ничего не понимающая…‒ услышала я его бормотание.

Мне очень хотелось ему рассказать, поделиться, когда кто-то, кроме тебя знает тайну то легче жить, можно поговорить об этом снять груз с плеч, попросить совета. Я взглянула на дракона, и в это время он тоже поднял лицо, поглядывая на меня, наши взгляды встретились. У него красивые глаза, прозрачные, а внутри темные синие узоры, если не вглядываться так сразу не увидишь. Узкий зрачок стал совсем тонким как полосочка. Мы замерли. У него тонкие, но красивые губы, он привык их сжимать, словно все время что-то преодолевает. Тонкий нос, изящный, узкое, но с широким подбородком лицо. Я еще не смотрела на него так близко, он, красив и его не портит шрам, с чего он вообще взял, что он некрасив. Даже шрам очень даже интересный. Узкий, с небольшими зигзагами.

Блески уже налипли на шрам, и дракон почувствовал, дотронулся до него рукой, скривился:

‒ Если ты пытаешься его залечить, то зря стараешься ая, он сделан твоими сородичами, навсегда.

‒ За что? ‒ Я удивлённо посмотрела на Майторана.

‒ За то, что он умирал, а я стоял рядом. Он пытался забрать у меня жизнь, чтобы выжить, но смог только порезать мне щеку. Рана долго заживала, но, если я, не прихожу в лес, начинает опять болеть и гнить. Энергия леса лечит. Я был в городе алайев, когда заклинание изгоев стало творить свою страшную волшбу, а я видел, как все происходило. Обернулся в дракона, чтобы улететь. Но после того, как я вновь обернулся в человеческую ипостась рана не зажила. Поступок умирающего алайя лучше всего показывает, какие они были, ая.

‒ Я бы так не поступила, ‒ я была зла на этих алай, мне стало противно, что меня причисляют к ним.

Я надела сапог назад и находясь в возбужденном состоянии, пожелал, чтобы сапоги стали кроссовками. Потом замерла, разглядывая удивительную метаморфозу и даже переглянулась с драконом, видит ли он то же что и я. Нет, сапоги не стали кроссовками, но они изменились, разница как между фабричным и самодельным изделием. Хоть что-то.

‒ Я же говорил ая, ‒ на губах дракона кривая улыбка, ‒ стоит только пожелать.

‒ Почему ты не уходишь, ‒ я посмотрела на дракона, ‒ разве тебя не будут искать в вашем городе?

‒ Я на своем месте, присматриваю за молодняком, чтобы они что-нибудь не натворили. А они не хотят уходить, желают тебя в жены.

Я чуть слюнями не подавилась:

‒ Я же сказал, что не буду их женой.

‒ Зря, хорошие будут мужья, покладистые.

‒ Я не люблю покладистых!

‒ А каких ты любишь? ‒ дракон резко посмотрел на меня и даже перестал шлифовать топорище.

‒ Ая, ‒ один из стариков спас меня от щекотливого допроса, там ваш наир приполз, весь в крови.

‒ Да что это такое?! ‒ возмутилась я и подскочив кинулась в сторону, которую указывал старик.

Я почувствовала тревогу, странную, мешающую мне собирать вокруг себя блестки. Наир лежал возле забора, положив на лапы лобастую голову. Его бока подрагивали от быстрого дыхания, а мелкие чешуйки из-за трения между собой создавали скребущий звук. По всему телу виднелись рваные раны, из которых еще текла кровь.

‒ Кто тебя так? ‒ Я без страха присела рядом и положила на его лоб руку, вот же упрямец какой. Его лоб был на удивление прохладным, а чешуя гладкой. Наир открыл глаза и посмотрел на меня.

‒ Помоги алайя, ‒ услышала я в голове его шепот, ‒ Они убивают токмо.

‒ Кто убивает? ‒ блестки уже облепили тело кошака и усиленно его лечили.

‒ Я не знаю, что это такое. Напали ночью, странные, пахнут как мертвые, но мертвые не могут ходить и есть живых.

‒ Вот же черт! ‒ Я встала, не зная, что делать.

‒ Он сказал тебе, что случилось? ‒ Майторан был уже рядом и смотрел на кота, не подходя ближе.

‒ Он сказал, что на поселок, в котором он жил, напали, но он не знает кто это как это понять? Какие неживые жрущие живых, может у него бред?

Дракон задумался, обернулся к старикам:

‒