Разлив вино по бокалам, он попросил:

- Расскажи мне, как происходит первая брачная ночь на Земле.

Мне пришлось призадуматься.

- На усмотрение молодоженов, - хмыкнула я. – Обычно пары разбирают причёску невесты, и считают деньги, которые им подарили.

- А как же единение? – он поставил пустой бокал на стол.

- Зачастую, жених и невеста настолько устают за утомительный день свадьбы, что на близость уже нет сил.

- Это кощунственно, - покачал головой Рэн, не отрывая от меня глаз. – Совершенно неправильная первая ночь. Мы не будем им уподобляться.

- Не будем, - снова прошептала я, от волнения, словно потеряв голос.

Он встал. Я, помедлив, тоже. Воздух между нами был раскалён, напряжение возросло до предела. Я часто и мелко дышала; жандарм – в упор смотрел на верх моего платья. Я опустила взгляд и поняла: пуговки на вороте расстегнулись, явив взору супруга аппетитную ложбинку, от которой он не мог оторвать глаз.

Он ступил вперёд; я, сделав чудовищное усилие над собой, отошла.

- А как же обручальное вино?

- К чёрту! – выдохнул он, тут же хватая меня в свои объятия.

Мы оказались на кровати тут же, практически в одно движение. Ворот моего платья тут же был оттянут вниз, насколько это возможно, его содержимое – тщательно исследовано.

- Как ты пахнешь! – прошептал он, прокладывая дорожку из поцелуев между моими грудями, и тут же целуя их тоже. – Только от этого мы избавимся.

Он схватил подол моего платья и осторожно потянул наверх. Я вскинула руки, помогая ему снять наряд.

- Оказывается, ты можешь быть послушной, - удивился он, избавляясь от собственных рубашки и брюк.

- Только если очень захочется, - я довольно откинулась на подушки, ловя его жадные взгляды на моем теле, и также разглядывая его.

Я знала, что имею хорошую фигуру, но я ради неё много лет работала в зале. Но как мог умудриться Рэн, здесь, в мире без какого-либо понятия спорта, обзавестись таким шикарным телом? Его широкие плечи я приметила ещё в первый день, но даже не догадывалась, насколько они подкачены. Весь он был поджарый, сильный, и кожа, блестевшая от пота, выглядела столь манящей, что моё сладкое ожидание тут же превратилось в мучительное терпение.    

- Рэн! – заныла я, но он только довольно улыбнулся, прикрыв глаза.

- Подожди спешить… У нас вся ночь в запасе. Сотни ночей… - его шепот звучал словно бы отдалённо, настолько мой мозг был затуманен этой сладкой истомой.

Он наклонился надо мной: всё моё тело запылало жаром. Он не спешил, как это любил делать Ольгерд; нет, Рэн поступал мягче, более изощрённо. Его губы мягко касались моей шеи, опускались к груди, а оттуда – ещё ниже, к животу. Руки осторожно и нежно исследовали каждый изгиб, каждый сантиметр моего тела.

- Как ты… - я задыхалась, - как ты можешь это терпеть?    

- Я терпел гораздо дольше, - хриплый смех. – А сейчас… Сейчас я не терплю, а наслаждаюсь.

Пальцы, коснувшиеся моей промежности, были так осторожны и теплы, что я сначала и не поняла, что происходит – сознание просто затопило волной удовольствия.

- Рэн! – голос сорвался на крик, и это же привело меня в чувство.

Супруг смерил меня укоризненным взглядом.

- Ты можешь всех перебудить, Айна, - он поцеловал ложбинку внизу живота. – Но кричишь ты очень сексуально…

Когда его язык повторил действия пальцев, я едва не закричала снова – остановила сама себя нечеловеческим усилием воли. От чудовищного удовольствия я просто не знала, куда деться: хватала руками и сминала простыни; обеими руками держала его волосы; стонала и повторяла:

- Рэн… Рэн! Рэн… - как заклинание, от которого удовольствие только усиливалось. – Подожди, Рэн… Я не хочу так заканчивать… Я хочу ощутить тебя, Рэн…

Он молчал, поднимаясь поцелуями выше, следуя моей прихоти. Наши губы соединились в тот момент, когда я ощутила мягкое прикосновение там, где только что его язык едва не отправил меня в бессознательное состояние. Каким же горячим, каким же страстным был этот мужчина, и в то же время – каким жестоким!

Его движения были медленны, словно ему нравилось дразнить, мучить меня. Он не вошёл одним резким движением, как это делал Ольгерд, нет; он продвигался внутри медленно, и с каждым его толчком на моём лице расцветало блаженство. Напряжение отступило, оставив место чистейшему, ничем не разбавленному удовольствию. Моя рука соскользнула с его плеч и безвольно упала на кровать: настолько сильным и острым было удовлетворение от него внутри, настолько я сосредоточилась на этих ощущениях, что больше ни на что не хватало сил.

Он замедлился; я встревоженно открыла глаза.

- Нет, только не сейчас! Почему ты остановился?

- Мне слишком хорошо, - задыхался он. – Настолько, словно я сейчас умру от удовольствия.

- Глупый, для того секс и существует! – я согнула ногу в коленке и легко подтолкнула его к себе ещё ближе. – Умри от удовольствия вместе со мной, Рэн…