явно прошел дождь — я видел застывшие капли на листьях деревьев. Воздух был свежим, и пропах рекой. Сквозь плотные серые облака начало пробиваться солнце.

Я взглянул на часы — возмутительные одиннадцать тридцать. В любой другой день родители не позволили бы мне так расслабляться. Но сегодня и они хотели дать мне последнюю вольницу.

А я больше не собирался терять ни минуты впустую.

Сбегав в душ и наспех высушившись, я сам оделся — у меня это получалось быстрее, чем дожидаться помощи слуг — и через обещанные пятнадцать минут вошел в общие комнаты. В столовой как раз сервировали для меня поздний завтрак.

— Вареные яйца и бутерброды с соленой форелью и огурчиками, ваша светлость, — улыбнулся слуга. — Все привезли сегодня из поместья. Огурцы из наших теплиц…

— Спасибо. Где их светлости?

— Сейчас будут. — В дверном проеме возникла Аграфена и поклонилась мне. — Алексей Иоаннович.

— Здравствуй, дорогая. Есть новости?

Девушка улыбнулась.

— Великое множество. Но обо всем расскажут ваши родители. Прошу прощения, мне нужно работать.

Я кивнул, отпустив девушку. В том, что ей было чем заняться, сомневаться не приходилось. После приема всегда идет шквал корреспонденции. Гости обязаны отправить благодарность хозяевам вечеринки и в качестве ответного жеста пригласить к себе — на обед, ужин или ближайшее мероприятие.

Аппетит у меня разыгрался. Обожаю форель слабой соли. Вкусно, полезно, легко заготавливать и ловить интересно.

Я как раз отправил в рот первый бутерброд, когда в столовую вошли родители. Я вытер руки салфеткой и поднялся им навстречу.

— Отец. Матушка…

— Приятного аппетита, Алексей, — матушка жестом велела мне продолжать трапезу. Родители расселись за столом, и слуги тут же принесли им напитки — кофейник для нас с отцом и чайник зеленого чая для матушки.

— Как самочувствие? — Спросил отец.

Я пожал плечами.

— Отличное, ваша светлость. Благодарю за заботу.

— Вчера ты потратил много сил, если верить племяннику Андрею и Шереметевой.

— У меня большой резерв, вы же знаете.

— Но завтра ты отправляешься на службу. Силы тебе пригодятся. Постарайся восстановиться как следует.

— Этим и занят, ваша светлость, — улыбнулся я и схватил следующий бутерброд. — Аграфена сказала, есть новости.

— И много.

Матушка поднялась и, взяв с декоративного столика стопку газет, вернулась с ними за стол.

— О нас уже пишут?

— Разумеется. Должна сказать, госпожа Костенко и правда столь же талантлива, сколь хитра.

Я молча приподнял брови.

— Фотографии получились лучше, чем можно было ожидать, — пояснила княгиня. — Взгляни.

Я отставил тарелку в сторону и взял свежий, еще пахнувший типографской краской, экземпляр «Петербургских Ведомостей». На первой же полосе разместили здоровенную фотографию императорской четы рядом с моей семьей на вчерашнем приеме. Момент подобран удачно: гости произносили тосты во славу государя, у всех подняты бокалы, а на фоне красовались два герба — Романовых и Николаевых.

Превосходно.

Оксана молодец. Сразу после мероприятия помчалась в мастерскую, проявила и распечатала. Это не такой уж быстрый процесс. Но благодаря контактам редакторов нескольких изданий, которые предоставила Аграфена… Снимки тут же попали куда нужно, и взорвали редакции. Полосы спешно переверстывали в последний момент.

Как мы и планировали. Бомба взорвалась.

— Что скажешь, Алексей?

— С этого ракурса наш государь выглядит вполне величественно.

«НЕОЖИДАННОЕ ПОЯВЛЕНИЕ ИМПЕРАТОРСКОЙ ЧЕТЫ» — гласил заголовок.

— Не думал, что «Ведомости» так быстро возьмут материал в работу. Все же это не совсем их профиль.

— Их профиль — все, что касается государя, — ответил отец. — Даже если это частный визит.

Я взял свежий номер «Статского советника» — тоже первая полоса, фотография поменьше, но внимания нам было уделено достаточно. Еще были статьи в «Курьере» и «Дне» — самых оперативных ежедневных газетах.

— Что ж, для утра после приема вполне приличный результат, — сказал я, отложив прессу. — Полагаю, основной поток новостей будет сегодня вечером или завтра.

Матушка кивнула.

— Сегодня выйдет материал в «Вечернем Петербурге». Завтра ждем появления материалов в «Северном вестнике» и «Новом времени». И на следующей неделе выйдут статьи в «Финляндской газете», «Journal de St.-Pétersbourg», «St. Petersburgische Zeitung» и нескольких журналах. В частности, в столь любимом Павловичами «Салоне». Полагаю, твоя рыжеволосая подружка уже продала туда фотографии или сделает это с минуты на минуту.

Я улыбнулся.

— Моя рыжеволосая подружка не смогла бы их продать без вашего содействия, матушка. Не умаляйте собственных заслуг.

И все же ей не нравилась Оксана. Почему? Не доверяла простолюдинке, хотя сама же ей много помогала? Или просто не могла понять, почему я не нашел другой объект симпатии?

— Как бы то ни было, сигнал подан, — сказал я. — Уверен, что те, кто согласился участвовать в бойкоте, пожалели о своем решении еще вчера.

Матушка победно улыбнулась.

— Разумеется.

Нисколько не осуждал ее за наслаждение триумфом и маленькой местью. Она вправе.

— Интересно, как быстро флюгер завертится в другую сторону?

Родители переглянулись и рассмеялись.

— Пока ты спал, Алексей, он уже вовсю вертелся. Мы весь завтрак провели за чтением записок.

— И что пишут?

— Ничего нового. Теперь им приходится вертеться, как уж на сковороде. Признать ошибку публично они не могут — формально приносить извинения не за что. Так что пытаются юлить и скользить.

Оставалось понять, какую выгоду мы из этого извлечем помимо очевидной.

Очевидная — щелчок по носу всему свету и открытые двери во все дома. Теперь даже Павловичи будут обязаны нас признавать, пусть и со скрипом. Для Павловичей начнется отдельное веселье: многие Дома будут считать, что те их подставили. Так что популярности поубавится. Юсуповы тоже получат свое отмщение, пусть и частично.

На месте Павловичей я бы и вовсе уехал из Петербурга и не возвращался до следующего года, пока страсти не поутихнут.

— Мы приглашены на осенний сезон почти во все Большие Дома, — матушка распорядилась принести ей ежедневник и принялась перелистывать страницы. — К Вяземским, Белосельским, Щербатовым, Одоевским, Безбородко, Румянцевым, Толстым… Даже к Юрьевским и Салтыковым.

Отец нахмурился.

— Нам тоже придется организовать свое мероприятие. Ведь ты пообещала императрице устроить тематический бал. Это было слишком поспешное решение. Ты — тетка императора, но у нас не так много свободных средств, как у тех же Салтыковых или Вяземских. Мы не планировали бал в бюджете.

Матушка уставилась отцу в глаза.

— А что я должна была делать, когда императрица задала вопрос?