Козыряя своей секретной миссией, я, как «триумфатор», подрядил его организовать мне ящики, чтобы упаковать результаты моей «научной экспедиции».

— Пришлось мне срочно рвать когти из тамошних мест, так как в том районе начались национальные столкновения. Польские и украинские националисты лютуют. А у меня работа такая, что не любит шума, — пояснил я свое спешное возращение капитану комендатуры.

— Ничего, сейчас как раз время чай пить, бойцы как раз в урочный час наш керогаз раскачегарили, — радушно отозвался мой собеседник.

В ходе чаепития Куприянов ( из молодых, да ранний) немедленно уверил меня, что пришлет пару бойцов и они обеспечат упаковку и погрузку моих «научных грузов» на поезд до Москвы. Вот и договорились…

Глава 10

Когда западная Украина (а вслед за ней и Прибалтика) оказались в составе сталинского СССР, то унаследованные от капиталистов-националистов силовые структуры вошли в состав советских органов без значительных изменений и исключений. Национальные армии сменили форму или же солдаты ограничились тем, что пришили себе новые шевроны.

Коммунистическая же идеология учила, что угнетенные классы всех национальностей будут защищать первое в мире социалистическое государство как свою родную мать. Без всяких скидок на различные обстоятельства. Пролетарский интернационализм себя покажет! Во всей красе.

Примерно то же самое произошло и в полиции, переименованной в милицию. За исключением некоторого числа руководителей, присланных из Москвы или из Киева, а так же выдвинутых из числа местных коммунистов или «сочувствующих», остальной контингент остался тем же самым.

Так органы советской власти на западной Украине оказались нашпигованы бандеровцами-националистами как буженина чесноком. Даже наоборот. В море националистов вылили пару ведер воды, этим все изменения и ограничились.

Никто бандеровцев в милиции не фильтровал, не проверял их документы, не было видно в городе заградительных постов хваленого московского НКВД и натренированных на беглецов и оружие овчарок. По мнению главаря ячейки Украинской повстанческой Армии ( УПА), а по совместительству старшего лейтенанта львовской милиции Мыколы Палия ( фамилия переводится как «Поджигатель»), подобная беспечность центральных властей граничила с глупостью.

Казалось, Сталин делает все это специально. Нарочитая «украинизация» словно дымовая завеса охватила все стороны жизни. Польский язык везде спешно менялся на украинский, а русский только терпели как «бедного родственника».

Мнилось, что бандеровцы нежданно-негаданно сейчас приобрели новую родину, на которой «будут пановати»: в учреждениях, в холлах, коридорах, буфетах и ресторанах преобладали земляки, и во властных кабинетах, под лозунгом «жизнь удалась!», тоже сидели вальяжные галицийские украинцы. Справные селяне с парой классов сельского образования за плечами.

Микола Палий когда-то учился в ремесленном училище и даже окончил два семестра. Официально он занимался охраной общественного правопорядка, попутно прихватывая во Львове и любые другие виды теневого и легального бизнеса, способные приносить стабильный доход.

Здорово ограничивало его возможности отсутствие свободного жизненного пространства, надо было расширять контролируемую территорию, а такие вещи не обходятся без боевых действий. Впрочем, батьки- кошевые из УПА рулили и разводили своими «хлопцами» весьма успешно направляя их агрессию исключительно на пришлых «москалей». Главное — ничего не бояться, ни о чем не задумываться и слушать старших.

Правой и левой рукой Палия являлись его верные помощники — сержанты милиции Голопупенко и Голожопенко. Охраняли покой сограждан эти субъекты весьма своеобразно. При их самом активном участии уже сорок человек были убиты, восемьдесят ранены, так же попутно были изнасилованы сто пятьдесят женщин, двадцать мужчин и пять мальчиков. Но властям было ни к чему разжигать национализм, обобщая отдельные факты. Так что работа дружной троицы продолжалась без помех. Сколько дерьма одной ложкой они хлебали!

Вот и сегодня, вернувшись с обеда, Мыкола вызвал своих верных сержантов для инструктажа. Обсуждать очередные гадости и подлости.

— Батько-кошевой весточку шлет, что нынче ночью в Старых Колодезях был большой шухер. Палили. Там очень серьезные проблемы. Хлопцы собирают боевые отряды…

— А мы при чем? — вызверился Голопупенко, набивал анашой пятую дневную папиросу. — Где мы и где Колодези?

— Не лезь поперек батьки в пекло!- строго прервал помощника лейтенант.- И нам работа найдется. Говорят, заметили в тех краях какого-то «ученого». Из самой Москвы. Толи жид он, толи москаль. В общем, мутный тип. С гипсом. И нам предстоит его пощупать за вымя. Чем живет, чем дышит, что у нас делает. Вывезем на хутор, а после беседы там же его и закопаем.

— От цэ добрэ! — одобрительно отозвались помощники. — Зробим!

А скоро бандеровская троица узнала, что фигурант как раз находится во Львове и собирается уезжать.

Где-то через два часа после вышеописанного разговора я находился на львовском ж/д вокзале. Пару часов я как раз потратил на львовском рынке. Надо же мне как-то сбросить польские злотые на радость безумным фанатам этих бумажек. Злотые же в России никому не нужны даже даром.

Вот я и покупал «импортные» зажигалки, пудреницы, чулки, иглы для прочистки примусов, женскую косметику и другие мелочи. Из товаров народного потребления. Выбирать особо не приходилось. Брал, что было. Скупался с остервенением голодного человека, дорвавшегося до теплого и свежего хлеба. Набил себе мелкого дефицита полный вещмешок. Пригодится. Конечно, класс вещей не «Европа-А», а скорее «Польша-А», и если еще точнее, то большей частью «Польша-Б», «С» и «Д», но нам и такое пойдет.

Пришлось мне лишний раз сделать челночный рейс до комендатуры, чтобы освободится от своего груза.

Теперь же я приобрел ж/д билеты на себя, купил багажное место для груза. Поскольку я торопился, некогда мне тут высиживать, то место мне досталось не в удобном купейном вагоне, а в общем. Пойдет. Поезд на Москву должен был отправляться в семь вечера с копейками, так что у меня еще оставалось достаточный зазор времени, чтобы добраться до комендатуры, организовать перевозку багажа и переместиться снова на вокзал. Все получалось удачно.

Почти. Еще на вокзале я заметил, что попал в поле зрения парочки местных милиционеров. Ярко выделяющихся на фоне суетящейся разношерстной толпы. В качестве маэстро свистка.

Это еще что за фраера? Настоящая петушиная команда!

Я, хотя и не в полном костюме змеелова, и в этих местах не известен как носитель смертельно опасных неприятностей, от которых надо держаться подальше, но самонадеянно понадеялся на свой пропуск-вездеход и этих топтунов проигнорировал. Мало ли какие ловкачи тут рыщут в привокзальной толпе?

Как оказалось — зря.

Как только я вышел из здания вокзала и направился к трамвайной остановке,