— Вы регулярно измеряете давление? — поинтересовался я. — До каких цифр оно поднимается? Или, может быть, наоборот — бывает слишком низким?

— За давлением я стараюсь следить, Кацураги-сан, — ответил мужчина. — Мне уже назначили постоянную терапию от гипертонической болезни. Но проблема в том, что головные боли далеко не всегда совпадают с повышенным давлением. Очень часто бывает такое, что на тонометре у меня сто двадцать на семьдесят, а голова того и гляди лопнет!

— Кризы — резкие подъёмы давления у вас часто бывают? — спросил я.

— Да, Кацураги-сан, — кивнул он. — Причём предугадать, когда произойдёт такой скачок попросту невозможно. Бывает, что я выпиваю все назначенные таблетки и давление держится на нормальном уровне, а потом резко ни с того ни с сего подлетает до ста восьмидесяти! Представляете?

Я начал измерять его давление, попутно осматривая тело «анализом». Уровень артериального давления мог определить и без тонометра, но я уже привык, что использовать «анализ» удобнее всего именно во время этой процедуры.

Всё-таки пациентов иногда напрягает, когда я молча пялюсь на них, осматривая тело с головы до ног.

— И ещё, Кацураги-сан, — продолжил рассказ мужчина. — Очень переживаю из-за ухудшения памяти. Я начал забывать всё! Речь даже не о мелочах, а об очень важных вещах. Например, недавно забыл про день рождения сына. А месяц назад, представьте себе, ушёл на работу и даже не закрыл квартиру. Эх и досталось же мне тогда от жены…

Пока он рассказывал, я внимательно осмотрел его мозг. Да, некоторые сосуды были забиты атеросклеротическими бляшками. Но столь сильных нарушений они не могли вызвать. Нарушение кровотока было относительно незначительным. Тогда я опустил взгляд на шею и сразу же нашёл источник всех бед.

— Расскажите, а боли в шее вас случайно не беспокоят? — поинтересовался я.

— А как же! — усмехнулся мужчина, потирая ладонью затылок. — Работа сидячая — вечно скрюченный над клавиатурой. Порой так хрустит, что даже пошевелиться страшно.

— Отсюда и все остальные проблемы, — ответил я. — Я направлю вас на магнитно-резонансную томографию шейного отдела позвоночника. Скорее всего, там мы найдём протрузию позвонок и межпозвоночную грыжу.

И не скорее всего, а точно. Я их прямо сейчас вижу, благодарю «анализу».

— Да насчёт грыж я давно знаю, — махнул рукой пациент. — А каким образом они могут влиять на мои головные боли?

— Ну как же! — ответил я. — Шейный отдел позвоночника — место очень тонкое и хрупкое, если выражаться простыми словами. Там проходят важнейшие нервы и сосуды. А в частности — внутренние сонные артерии. Их пережимает грыжей, и из-за этого у вас развивается хроническая ишемия головного мозга.

— О боже, Кацураги-сан, а это лечится? — испугался мужчина.

— Скажем так — лечится, но не вылечивается, — прямо ответил я. — При правильном образе жизни и хорошем лечении вы можете свести все симптомы к нулю. Но как только забросите следить за собой, то всё возобновится.

— Получается, что все эти головокружения, боли и потеря памяти — из-за простой грыжи? — удивился он.

— Да, — кивнул я. — Вашему мозгу просто не хватает крови. А это совсем не тот орган, который может обойтись пониженным кровообращением. И что самое интересное — ваши непредсказуемые скачки давления тоже оттуда.

— И здесь моя грыжа похозяйничала? — спросил он.

— Когда она пережимает сосуды, происходит рефлекторное перераспределение давления. Из-за этого может происходить резкий скачок, а после — столь же стремительное падение, — объяснил я. — Вам ранее об этом ничего не говорили?

— Нет, Кацураги-сан, представьте себе! Как хорошо, что вы всё расставили по полочкам. А то я уже начал подозревать, что начинаю потихоньку впадать в маразм, — мужчина рассмеялся.

Я подробно расписал ему терапию на ближайшие несколько месяцев. Несколько препаратов для улучшения мозгового кровообращения, стандартный набор для снятия воспаления в шейном отделе позвоночника, а также статины — таблетки для снижения уровня холестерина. Всё-таки атеросклероз сосудов головного мозга предотвратить было необходимо.

— Начинайте принимать эти препараты строго по схеме, — порекомендовал я. — А в ближайшее время загляните к неврологу. Вопрос межпозвоночной грыжи стоит обсудить с ним. Возможно, вам хорошо помогут физиопроцедуры. Электрофорез, магнитотерапия — старые, но достаточно действенные методы лечения остеохондроза.

— Спасибо вам, Кацураги-сан. Если бы вы только знали, как сильно поднялся мой боевой дух после нашего разговора, — он поклонился и покинул мой кабинет.

Через открывшуюся дверь я заметил, что очередь сократилась до десяти человек. Кондо Кагари неплохо наловчился принимать пациентов. Скоро сможет посоревноваться со мной в скорости. Только тут главное, чтобы не страдало соотношение скорости и качества. В противном случае вся наша работа не будет иметь никакого смысла.

Я взглянул на часы. Время подходило к пяти вечера. До шести управиться должны. Надо будет хорошо отблагодарить Кагари за помощь. Один бы я сидел здесь до позднего вечера и растерял бы при этом очень много людей. Половина очереди могла попросту уйти, не дождавшись приёма.

Правда, кое-что в нашей диспансеризации работало из рук вон плохо. Вся система держалась исключительно на моих осмотрах. Анализы были чересчур приблизительными, поскольку люди сдавали кровь уже во второй половине дня. Каких-то сногсшибательных критических расхождений с утренними анализами мы там в любом случае не увидим, но по-хорошему эту систему нужно отладить.

Главная проблема как раз в том, что рано утром никто не может прийти к нам из-за рабочего графика. Сам процесс диспансеризации предполагает освобождение от работы на один день, но этой возможностью пользоваться никто не спешил.

Половина сотрудников не хочет терять даже малейший процент от зарплаты, а другая половина не может пропустить рабочий день из-за своих принципов или давления руководства.

Это один из тех вопросов, которые можно было бы поднять перед самим Ягами Тэцуро. Может, главный врач сможет повлиять на руководство «Ямамото-Фарм». Сама же корпорация страдает из-за того, что её сотрудники ходят на работу не обследованными. Все хронические заболевания рано или поздно дадут о себе знать. Нужно только время и щепотка стресса.

Под самый конец диспансеризации, когда всё отделение успело выдохнуть, ко мне зашёл последний пациент. И тогда мой «анализ» включился автоматически. А это, как и всегда, не означало ничего хорошего.

— Добрый вечер,